АРМИНФОЦЕНТР: Криминальный инцидент на Матвеевском рынке Москвы снова актуализировал дискуссию вокруг пресловутого национального вопроса. В очередной раз в интернете закипело обсуждение кавказской и иммигрантской тематики. При этом многие участники дискуссии не делают разницы между гражданами России и иностранцами, представляющими "ближнее зарубежье”.

"Наши” (этнические русские) противопоставляются "чужакам”, среди которых и выходцы из стран Центральной Азии, и обладатели российского паспорта из Чечни и Дагестана. Впереди День десантника, и многих экспертов и журналистов беспокоят не столько купания в фонтанах или неумеренное употребление вчерашними "крылатыми пехотинцами” спиртных напитков, сколько возможные эксцессы на национальной почве.
Национальный вопрос в России постепенно выдвинулся в число важнейших общественных и политических приоритетов. Но если в 1990-х – начале 2000-х в фокусе внимания были проблемы самоопределения этнических меньшинств и отдельных республик (самый яркий пример – Чечня), то в последние годы на первом плане оказалась "русская идея” в различных ее вариантах и интерпретациях.
Сегодня националистические лозунги уже не являются уделом маргиналов
Так, по данным комплексного исследования Левада-центра, посвященного определению образа воображаемого врага, "чеченские боевики” и "исламские фундаменталисты” заняли второе и пятое место соответственно, уступив первое, третье и четвертое США, НАТО и "Западу”, как некоему собирательному образу. При этом, говоря про "чеченских боевиков” и "исламистов”, многие опрашиваемые имеют в виду не только представителей вооруженного подполья, нацеленного на борьбу с Россией, но и вообще выходцев с Северного Кавказа, который все чаще рассматривается как некое "иное пространство”, "внутреннее зарубежье”. По данным Института социологии РАН, в 2012 году лозунг "Россия для русских” поддерживали около 10-15 % россиян, а порядка 30% считали, что этнические русские должны обладать большим набором прав и преференций по отношению к другим народам.
Массовый спрос на определенные идеи рождает соответствующее идеологическое предложение. Отсюда и стремление претендующих на определенную респектабельность политиков опереться на националистические настроения. Вспомним историю после выступлений на Манежной площади в декабре 2010 года. Тогда даже Дмитрий Медведев и Владимир Путин нашли крайне полезным усиление режима регистрации в российской столице не только для приезжих из стран СНГ, но и для представителей республик в составе РФ. Впоследствии Путин не раз говорил о необходимости уважения к культуре "коренного населения” со стороны приезжих. Как будто российский закон не должен одинаково применяться к представителям разных конфессий и этнических групп.
По информации, недавно распространенной префектурой ЦАО столицы, планируется ввести паспортный контроль в пределах территорий, прилегающих к Соборной и Исторической мечетям Москвы во время празднования мусульманского праздника Ураза-байрам (он пройдет 8 августа). И хотя официально данное решение мотивируется необходимостью обеспечивать безопасность в ходе проведения чемпионата мира по легкой атлетике, оно уже успело получить немало негативных оценок в исламской блогосфере. Данный шаг интерпретируется, во-первых, как популистский в рамках избирательной кампании в Москве, а во-вторых, как попытка введения дискриминационных мер.
Русский национализм мало отличается от национал-сепаратистских проектов начала 90-х
Сегодня националистические лозунги уже не являются уделом маргиналов. Ссылка на "особый русский путь” стала все чаще появляться в публичном политическом дискурсе. Достаточно посмотреть на разворачивающуюся кампанию по выборам мэра Москвы, чтобы увидеть, что свой вклад в актуализацию ксенофобских настроений вносят политики, которых еще недавно рассматривали, как поборников либеральных взглядов (Сергей Митрохин). Не отстает от него, а даже и превосходит Алексей Навальный, претендующий на роль не только главного оппонента Сергея Собянина, но и критика всей российской властной вертикали. Он считает, что без националистических и мигрантофобских элементов оппозиция не сможет добиться успехов в борьбе за власть.
Своеобразным легитимирующим ресурсом защитников "русского возрождения” стали данные переписей 2002 и 2010 годов. Ни в Российской империи, ни в СССР русские не составляли 80 % населения страны. Отсюда выводы о России, как о именно русском государстве, в котором этническому большинству должны быть отданы приоритеты во власти, бизнесе и общественном секторе.
Согласно исследованию рабочей группы Общественной палаты по анализу и урегулированию межнациональных конфликтов, на парламентских выборах 2016 года условная партия русских националистов может набрать порядка 10% голосов избирателей. В чем причина такого развития событий? И чем чреват галопирующий рост сторонников "русской идеи” в ее этнонационалистическом исполнении?
Конечно же, русский этнонационализм имеет своих критиков. Однако эта критика ведется, что называется, с одной "точки прицела”. Главными оппонентами "русского возрождения” выступают правозащитники. Содержательная критика русского национализма с государственнических позиций в сегодняшней дискуссии фактически не представлена.
"Русское возрождение” зачастую рисуется как некий иррациональный порыв темных сил. Спору нет, и иррационализма, и банальной темноты здесь немало. Однако рост русского этнонационализма – это во многом объективный процесс. Он является отражением переходного характера современного российского общества, вышедшего из советской "шинели”, но так и не нашедшего до сих пор себе одежды по правильному размеру. Все это актуализирует проблемы поиска идентичности и споры о том, какой быть России в новом веке.
В значительной степени рост популярности "русской идеи” стал ответом на распад Советского Союза, кардинальное изменение социального статуса русских в бывших союзных республиках и национально-государственных образованиях в составе РФ. И если власть долгое время относилась к этническому большинству по принципу "чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не бунтовало”, то либеральная общественность нередко обращалась к русскому народу разве что с предложением повиниться за преступления имперского прошлого. В отличие от Греции, Израиля, Венгрии и Германии, где помощь соотечественникам рассматривается в качестве приоритетной государственной задачи, в нашей стране эта проблема оказалась на задворках внешней политики.
Именно эти просчеты и ошибки способствовали тому, что "русский вопрос” был монополизирован экстремистами, а "русское возрождение” стало восприниматься как политический реванш. Формы этого реванша провозглашаются самые разные: от призывов к радикальному ограничению миграции и предложений по установлению де-факто апартеида между регионами центральной и южной частей России до возрождения империи под "русским знаменем”. Однако все версии русского этнического национализма имеют одно и то же идейно-политическое наполнение: склонность к упрощенному восприятию мира, воинствующая ксенофобия и изоляционизм.
Другая опасность "русского возрождения” – апелляция к биологическому пониманию нации. В этом плане русский национализм мало, чем отличается от национал-сепаратистских проектов начала 1990-х годов. Именно поэтому реализация "русского проекта” будет, по своей сути, попыткой потушить пожар бензином.
Несостоятельными выглядят и игры с процентами. Хочется напомнить, что абхазы в Абхазской АССР составляли всего 17% населения, и, тем не менее, встроить их в проект "Грузия для грузин” оказалось невозможно. Карабахские армяне в семимиллионном Азербайджане тоже были "каплей в море”. Что, однако, не дает возможности сегодняшней Азербайджанской Республике (со всей нефтью и ростом оборонных расходов) рассчитывать на блицкриг в новой карабахской войне.
Вопрос не в абсолютных цифрах, а в степени готовности этнического меньшинства принять "русскую идею” в ее этнонационалистическом обличии. Сегодня к такому повороту не готов Кавказ (даже такие его территории, как Адыгея – вспомним провал "объединительного проекта” с Краснодарским краем), Среднее Поволжье, и даже Сибирь. К тому же нерусские этносы имеют различный исторический опыт вхождения в состав России, в том числе и резко негативный, и по-разному интегрированы в российский социум.
И речь здесь идет не только о Северном Кавказе. Можно привести в пример Туву, соседствующую с Красноярским краем. Превращение представителей "проблемных” этносов в лояльных российских граждан не может быть успешно проведено через политику приоритета одной группы, пусть даже и этнического большинства.
Российской власти необходимо серьезно отреагировать на всплеск этнополитической активности под "русским знаменем”. И не красивыми популистскими декларациями, не попытками переиграть националистов на их площадках, а кардинальным реформированием национальной политики, которая должна, наконец, из фольклорно-этнографических мероприятий превратиться в курс по формированию единой идентичности не по принципу крови, а по принципу общего гражданства и государственной лояльности. Безотлагательной задачей должна стать санация правоохранительных структур, превращение их в эффективный инструмент соблюдения законов вне зависимости от пресловутого "пятого пункта”.
Если власть пустит процесс "русского возрождения” в разных его вариациях на самотек, вопрос о единстве страны отпадет сам собой. Центр начнет самоопределяться вплоть до отделения от ненавистных "чужаков”, включая и собственных граждан иной национальности. И если сегодня русское этнонационалистическое движение представлено разрозненными политическими группами, то завтра велика вероятность объединительных процессов. Бездействие властей – лучшее подспорье для интеграции защитников лозунга "Россия для русских”, который опасен для единства страны никак не меньше знаменитых дудаевских призывов "русские – в Рязань, ингуши – в Назрань, армяне – в Ереван”.

Сергей Маркедонов - Научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (США)

Перепечатано в "Юсисапайл"