АРМИНФОЦЕНТР: Американские эксперты, ранее работавшие в Государственном департаменте, признаются, что, быть может, самое сложное во внешней политике - проведение параллельно не менее двух приоритетных политических курсов. Это, видимо, сложно даже для крупной державы и тем более для такой страны, как Турция, которая со всей очевидностью переоценила свои внешнеполитические и экономические возможности.
После нескольких «пиков» «независимых» амбициозных вызовов, Турция вполне убедительно для себя усвоила, что она не в состоянии проводить самостоятельно не только внешнюю политику, но и обеспечивать свою национальную безопасность. Выпущенная в середине 2000-х годов в «свободное плаванье» Турция столкнулась с весьма сложными вопросами, и главное – так не сумела ни на одном направлении решить региональные проблемы и задачи.
На Евроатлантической арене не поучила легитимность ни одна инициатива и претензия Турции, что привело Турцию к попыткам добиться хотя бы минимума целей, в режиме «сотрудничества» с США и НАТО. Но ни США, ни, тем более, НАТО совершенно не заинтересованы в поддержке Турции в ее региональной политике.
Турция, несомненно, имеет «привычку» возвращаться к своим идеям и целям, но можно было заметить, что произошло очень важное событие, которое можно условно отнести к периоду 2010 – 2011 годов, то есть, речь идет об определении формата отношений между США и Турцией, а также между НАТО и Турцией.
Это означает довольно странное обстоятельство: Турция ограничивает свои внешнеполитические амбиции в рамках интересов Евроатлантического сообщества, прежде всего, в отношении региональной политики, при поддержке Запада - только задач по обеспечению национальной безопасности Турции. То есть, при том, что проблемы в отношениях между Турцией и Западом не решены, и принципиально не могут быть решены, она не может проводить «имперскую» политику, оставаясь лояльной Западу.
Анкаре остается надеяться на лучшие времена, но, при этом, турецкие политики, видимо, поняли, что они упустили исторический шанс, и вряд ли Западное сообщество, уже более подготовленное опытом обуздания турецких амбиций, станет менее уступчивым в будущем.
Нужно отметить, что Запад не приложил никаких существенных усилий для ограничения турецких амбиций. Натиску Турции на регионы никто от Запада не препятствовал, и в результате она столкнулась с упорным противодействием соседних больших и малых государств (претензий быть не может).
Представляет интерес, что соседи Турции, в том числе Иран, Сирия, Ирак, Греция, Армения, Грузия, а также Египет и, возможно, другие государства, весьма довольны политикой Запада в части отсутствия поддержки и ограничения региональных амбиций Турции. Данные обстоятельства весьма двусмысленно оказали влияние на турецко-российские отношения.
Россия сама имеет немалые претензии к Турции, прежде всего, не хотела бы оказаться в одной «весовой категории» с ней, а также понимает, что Турции незачем отказываться от намерений в регионах, где Россия имеет свои интересы. Но проблема даже не в этом: лояльность Западу означает для Турции исключение ее чрезмерного («критического») сближения с Россией. Возможно, Анкара пошла бы на такое сближение, если б Россия могла предложить ей достаточные авансы и уступки. Этого не произошло, так как Россия, так же, как и Иран, не торопятся устанавливать с Турцией более тесных отношений.
Надеяться на желаемое сближение с Турцией России не стоит. Россия не может предложить ей ни экономических, ни геополитических, ни иных преференций. «Перекресток» надежд прошел, и не только для Турции.  
Это не означает, то Россия и Турция не могли бы договориться по региональной политике в ущерб любого государства данных регионов, но вовсе не в отношении Евроатлантического сообщества, а это означает, что отношения между Турцией и Россией не носят «произвольного» характера.

Источник: Lragir.am