 АРМИНФОЦЕНТР: Американские прогностические концепции все более настойчиво утверждают, что в 21 веке на Ближнем Востоке ведущим политическим актером станут курды или, вернее курдское национальное движение, которое, несомненно, приведет к созданию курдского государства.Конечно, создание курдского государства, или двух или трех курдских государств приведет к кардинальным изменениям в региональной геополитике. Предположим, даже в начальные периоды политического успеха курдская государственность будет представлять собой некую федерацию, достаточно разобщенное государственно-политическое образование. Но это не умаляет значения возникновения новых вызовов и принципиально новой геополитической ситуации, тем более, что данное государственное образование будет контролировать важнейшие источники вод, нефти и газа. Курдская государственность, вместе с тем окажется перед угрозой региональной изоляции, так как, не располагая выходом к морю, оно будет расположено в центральных регионе Передней Азии, окруженное либо враждебными, либо не совсем дружественными государствами.Даже при определенной поддержке США и других государств Западного сообщества курды вынуждены будут выбирать в качестве ведущего регионального партнера либо Иран, либо Ирак и Сирию, либо Турцию. Не будет ошибкой утверждать, что, несмотря на длительные враждебные отношения с Турцией, курды в государственном и политическом смысле всегда были более связаны с турецкой государственностью.В настоящее время, большая часть территории расселения и курдского населения находятся в пределах современной Турции, которая более привлекательна для курдов как более светское государство, даже при нынешних религиозных тенденциях. В экономическом отношении Турция более привлекательна и геоэкономически и геополитически наиболее близко расположена к Европе и связана с ней многими договоренностями.Следует отметить, что в настоящее время одной стратегических задач курдской политики является осуществление полного контроля над крупнейшими источниками нефти в Северном Ираке, а это обусловит конфронтацию с Ираком и с арабскими государствами, в целом. С этим связаны проблемы территориального размежевания, и в этом смысле курдам необходима убедительная внешняя поддержка, которую может оказать не Иран, а именно Турция, заинтересованная в экономическом и политическом сотрудничестве с правительством Иракского Курдистана.Иран до такой степени, и совершенно бессмысленно, испортил отношения с курдами, в особенности, с иракскими, а также при внешнем влиянии США, что надеяться на скорое улучшение отношений с курдами не стоит. Иран так не сумел воспользоваться столь важным фактором, как принадлежность курдов к Иранскому миру, хотя многие иранские политики и политологи предупреждали, что «иранский фактор» не работает сам по себе, и необходимо проводить последовательную политику.Иран занимает давние и устойчивые позиции в Турецком Курдистане, располагая здесь обширной агентурной сетью, но это не означает наличие надежных договоренностей и принципиальных обязательств, прежде всего, с Рабочей Партией Курдистана. В этом смысле Иран пытается продолжать свою «испытанную», но архаичную политику, рассматривая курдские политические организации не как партнеров, а только как некую креатуру и агентуру. Курдские лидеры принимают эти правила игры, но это не означает сближения курдов и Ирана. Напротив, после войны США и их союзников в Ираке, и с созданием нового государственного образования курдов в Ираке, курдская среда оказалась как никогда дистанцированной от Ирана.Возможно, в более отдаленной перспективе, через 20–30 лет, курдская государственность и Иран предпочтут сближение и сотрудничество, но в данный период нет никаких надежд на скорое урегулирование отношений и выстраивание новых договоренностей и обязательств.В связи с решением культурологических задач больших успехов добилась именно Турция, которая долгие годы проводила пропаганду в смысле этнического и культурно-религиозного единства турок и курдов, находя самые последние результаты генетических и археологических исследований. Арабские государства заняли довольно странную позицию в отношении курдов, буквально игнорируя их политические амбиции и требования, не проявляя интереса к курдам как политическим и геополитическим партнерам. Изоляционизм арабских политиков хорошо известен, например, такую же политику арабы занимают в отношении Южного Кавказа, рассматривая Северный Кавказ и Центральную Азию только как место «сброса» исламских радикалов. В настоящее время, нет никаких признаков того, что арабские государства станут рассматривать курдов как партнеров и, вообще, проблему. Арабские политики готовы на уступки территорий, лишь бы дистанцироваться от курдской проблемы. С устранением от власти Саддама Хусейна имперские амбиции арабов исчерпаны. В ближайшей перспективе арабам вообще будет не до периферийных проблем, в том числе до курдов. В восточных регионах современной Турции происходит война, практически, системного и регулярного характера. Сейчас это второй по масштабам военный конфликт после Афганистана. Курдское национальное движение стало серьезным фактором сдерживания экономического и социального развития Турции. Вместе с тем, курды представлены во всех функциональных сферах и регионах Турции, в том числе, в парламенте и во множестве муниципалитетах на Юго-Востоке.Но с усилением «лояльности» и «легальности» курдского движения нарастают вооруженное движение и военные столкновения. Это довольно странно, но, видимо диалог между турками и курдами предполагает именно такой характер отношений. Несомненно, влияние Западного сообщества, несмотря на осуждение курдского вооруженного движения, сыграло огромную роль в поддержке курдов и не допускает проведения турками геноцидных действий в откровенных формах.Возможно, курды сознательно и солидарно избрали «ирландский путь», что предполагает разделение национального движения на вооруженный и легальный способы, но, скорее всего, данное положение стало результатом разнообразия и разобщенности курдского движения.Тем не менее, турецкий истеблишмент приступил к разработкам различных вариантов формирования дальнейших отношений с курдами, принимая во внимание такие перспективы, как усиление религиозной составляющей турецкой государственности, дистанция от НАТО и Европейского сообщества, нарастание конфронтации в соседних с Турцией регионах, кардинальные изменения мирового расклада сил, принимаются в расчет различные сценарии развития Турции. При этом, над Турцией нависает «подозрение» о возможном наступлении «пика» развития, ожидаемой стагнации и кризиса, «запаздывающего кризиса», этно-культурного и регионального распада или фрагментации страны, возможные внешние вооруженные конфликты.Важным признаком политического и ментального кризиса стали опасения вовлечения страны во внешние и чуждые интересам Турции конфликты. По каким-то не мотивированным причинам турки стали опасаться сценария внешних угроз, хотя мало кто может логично разъяснить причины данных настроений, скорее, ощущений. В любом случае, турецкие политики и генералы стали понимать, что перед Турцией стоит выбор – либо ценой уничтожения миллионов курдов уничтожить государство, либо сохранить государство ценой более чем неприемлемых уступок. Данная тема, конечно же, деликатная и не может быть изложена турецкими политиками и экспертами в публичной форме. Но, так или иначе, турецкие по происхождению эксперты, работающие в странах Запада, подают реплики, что Турция встала перед перспективой гигантского компромисса, то есть, создания нового формата государства - дуалистического турецко-курдского государства.В этом случае Турция имеет шанс не только сохранить территориальную целостность, но и, более того, ассоциировать другие курдонаселенные территории. Этим самым решается очень многое в турецкой истории на десятилетия или столетия, если этим столетиям суждено быть. Тотальная война с курдами означает - поставить под сомнение само существование турецкого государства, альянс с курдами – его укрепление и обретение статуса «первой региональной макродержавы».В настоящее время все еще имеются силы, способные не допустить реализации этого плана, прежде всего, США и их союзники – Франция, Великобритания, Германия и Израиль. Несомненно, против этого проекта выступят - более активно - Иран, и менее активно – арабские государства. Против столь значительного усиления Турции выступят многие государства, которые сейчас находятся в острой конфронтации. Данные государства предпочтут всеобъемлющую поддержку курдов, признание их прав на государственность, в том числе в Турции.Половинчатые решения Западного сообщества и государств Ближнего Востока никак не устоят курдов, так как на повестке дня – само существование курдского народа. Россия попытается, как и прежде, не вмешиваться в эти процессы и предпочтет выжидательную позицию, но, тем не менее, будет поддерживать решения по недопущению создания турецко-курдского государства. Данное крупное и стабильное государство, возможно, ассоциированное с Азербайджаном, станет угрозой №1 для России, не говоря о государствах Южного Кавказа, Ближнего Востока, Ирана, Балкан и Центральной Азии.Американцам, если они еще в состоянии будут проводить операционную региональную политику, придется подорвать любой сценарий, каким бы он ни был затратным. При столь высокой потенциальной солидарности заинтересованных государств, провалить данный проект вообще ничего не стоит, принимая во внимание турецко-курдские противоречия.Но турки обладают огромным политическим и дипломатическим опытом, традициями отношений с Западом и с Востоком, и попытаются нейтрализовать позиции и усилия различных государств. Естественно, прежде всего, будет рассматриваться перспектива объединения курдонаселенных территорий Турции, Ирака и Сирии под эгидой Турции и в составе турецко-курдского государства.Конечно же, Иран противопоставит этому проекту все, что возможно, в том числе, и такие приемы, как предоставление реальной автономии Иранскому Курдистану. Кстати, Иран это единственное государство, где земли курдов задолго до наступления 21 века назывались Курдистаном, а курдские этнонимы и топонимы были официальными во многих городах Ирана. В Иране курды, как иранский народ, всегда признавались как самостоятельный этнос, даже при преимущественной их принадлежности к суннитскому толку ислама. Несомненно, Иран окажется в сложной ситуации, но, вместе с тем, Иранский Курдистан может стать сильнейшим фактором дезорганизации «турецко-курдского» проекта, причем, при нейтральном или даже позитивном отношении Западного сообщества и арабских государств.В какой-то мере модель турецко-курдского государства, вернее, очень и очень предварительная схема данной модели уже создана в части формирования отношений между Турцией и Иракским Курдистаном. Логика правительства Иракского Курдистана вполне понятна и связана с решением проблемы преодоления изоляции, в условиях сильного давления Ирана и прошиитского правительства Ирака. С кем же сотрудничать иракским курдам, если не с турками, тем более, что, пока, это не вызывает сильного противодействия США и их западных партнеров.Вместе с тем, позиция правительства Иракского Курдистана весьма эгоистична, так как преследует цель создания небольшого, но управляемого курдского государства, контролирующего огромные запасы нефти и газа, без деления этих богатств с другими курдами. Конечно, правительство Барзани пытается распространить свое влияние на сирийских и турецких, а также иранских курдов, но только в целях контроля над политическими ресурсами, что необходимо для выстраивания международных отношений.Нынешняя активность Барзани в отношении сирийских курдов имеет далекоидущие цели и связана с накоплением аргументов в направлении признания суверенитета Иракского Курдистана. Барзани инициировал довольно сильный лоббинг в Вашингтоне, и на К-стрит существует уже традиция деятельности лоббинговых фирм, работающих в интересах Иракского Курдистана. Данный лоббинг все еще не имеет широкого фронта деятельности и видимо, пока имеет задачи осуществления первых шагов по защите курдских интересов в США.Многие организации курдов в Европе и в России, которые были созданы как отделения Рабочей Партии Курдистана, постепенно подпадают под влияние правительства Иракского Курдистана. Имеются признаки того, что Иракский Курдистан нарочито обостряет отношения с Багдадом для актуализации вопроса признания суверенитета. При этом, совершенно очевидно, что США, Великобритания и Франция поддерживают ускорение суверенизации Иракского Курдистана, что связано с реализацией гигантского проекта по созданию «независимого» от ОПЕК и Ирано-шиитского альянса источника нефти, имеющего, аналогичным образом, «независимый» маршрут транспортировки «курдской» нефти в направлении Восточного побережья Средиземного моря, то есть, к портам Сирии и Ливана.Имея в виду данные задачи и данные перспективы, не может быть и речи о каком-либо влиянии и участии Турции в развитии нефтедобычи и развития коммуникаций в Северном Ираке. Таким образом, уже сейчас реализованы первые этапы данной игровой ситуации в регионе, связанной с курдами и нефтью. Одновременно, улучшается положение основного соперника политических партий иракских курдов – Рабочей Партии Курдистана - в различных странах, прежде всего, в Европе, где эта партией ощущает широкое сочувствие и поддержку многих государств и общественно-политических сил. То есть, данное соперничество весьма активно поощряется Западом, а также, Ираном.Однако, даже не нефтяные сюжеты определяют отношение США и ведущих европейских государств к отношениям между Турцией и Иракским Курдистаном. Прежде всего, реализуется задача выстраивания сильного «пояса», изолирующего и блокирующего Турцию от Ближнего Востока, то есть, задача, которую эффективнее всего решать при участии курдов Сирии и Ирака. Этот проект вполне соответствует интересам Ирана и арабских государств.Таким образом, турецко-курдская «модель» государственности, так или иначе, столкнется с интересами ведущих государств Запада и Ближнего Востока. Возможны другие сценарии или развитие данных сценариев.
Игорь Мурадян, Иратес де-факто |
