АРМИНФОЦЕНТР: В 988 году киевский князь Владимир со своей супругой Анной в водах Днепра и его притока Почайны крестили Русь. На земли русские сошло православие. И вот уже почти 1025 лет живет Россия под сенью веры Христовой.

ФЕОФАНО И ЕЕ ИМПЕРАТОРЫ

Анна, дочь византийского императора Романа II, появилась на свет 13 марта 963 года. Мать Анны происходила из семьи отнюдь не знатной, и звали ее Феофано. Лев Диакон, византийский священник и историк армянских кровей, описывал Феофано как «наиболее прекрасную, обольстительную и утонченную женщину своего времени, одинаково выделявшуюся своей красотой, способностями, честолюбием и порочностью». Дочь константинопольского харчевника Кротира, выходца из Армении, она наречена была в детстве Анастасией. Пленив обаянием и изяществом фигуры, равно как и белизной кожи, умом и грацией Романа, молодого наследника престола, она влюбила его в себя и завладела сердцем пылкого любовника. Ослепленный страстью к ее прелестям, тот напрочь забыл о своей законной супруге-малолетке Берте, внебрачной дочери короля Италии.

Поскольку появление Феофано среди высокородных невест империи так и остается загадкой, можно предположить, что Роман встретил ее задолго до сватовства к Берте (та умерла девственницей) и вступил с ней в любовную связь. Узнав о влечении сына, благородный отец Константин VII Багрянородный не пожелал оскорбить чувства своего наследника. К тому же будущая невестка сумела обаять своей красотой не только самого императора-василевса, но и императрицу Елену.

По смерти Константина VII 18-летняя Феофано, новоявленная императрица, вынудила мужа изгнать из дворца пятерых родных сестер, блиставших образованностью и благовоспитанностью, и заточить их в монастырские стены. Неблаговидный поступок Романа, потерявшего от пылких чувств голову, вскорости свел в могилу царицу Елену, с которой Феофано не желала делить положение августы-правительницы.

Хронист описывает юного василевса как статного красавца с копной светлых пшеничных волос, «римским носом» и выразительными глазами. Приятный в беседах, спокойный и розовощекий, он вызывал любовь у подданных и восхищение у женщин. Переняв от отца ученость, Роман II отлично владел словом и письмом. Однако и за делами государственными он не забывал ублажать свою плоть амурными забавами. Со временем охота, игры в мяч, состязания на ипподроме и пиры оттеснили на задний план его занятия науками.

Любитель бешеных скачек на породистых рысаках и неуемных плотских утех, Роман II 15 марта 963 года, вернувшись с охоты, занемог: смертельные спазмы душили его. Поговаривали, что Роман, процарствовавший всего четыре года, был отравлен. Но и за короткий срок замужества Феофано успела родить ему двух сыновей, Василия и Константина, и дочь Феофано. А буквально за два дня до внезапной кончины Романа молодая царица произвела на свет Анну.

Патриарх Константинопольский нехотя возвел Феофано в ранг регентши над ее малолетними сыновьями. В результате дворцовых интриг престолом завладел знатный полководец Никифор Фока, тотчас женившись на Феофано. Остается думать, что возвеличила Фоку именно она, дабы оградить своих детей и себя от посягательств. Скорее всего в близкие отношения Феофано вступила с Фокой еще при живом муже: не устоял старый воин перед ее чарами. Ради нее он разгромил Багдадский халифат, захватил Крит и вторгся в Сирию…

На глазах у подрастающей Анны, купающейся в богатстве и роскоши, мать сменила неприхотливого Фоку на его дерзкого и статного сподвижника, красавца Иоанна Цимисхия, прирожденного воителя армянского происхождения. В стенах дворца зрел заговор. Не без помощи императрицы подкупленные убийцы проникли в палаты и безжалостно расправились с императором в его собственной постели. Так в 969 году Иоанн I Цимисхий объявил себя императором. Однако, едва утвердившись во всевластии своем, Иоанн не только не пожелал жениться на распутной Феофано, но и выдворил ее за пределы столицы, сослав с шестилетней Анной на безлюдный остров в Эгейском море, в холодную келью. В неописуемой печали взирала Феофано с этого сурового берега на свои прежние чертоги, лелея надежду вновь вернуться туда. Ей даже удалось сбежать с острова и укрыться за стенами Святой Софии, но Цимисхию донесли о побеге, и он велел отправить Феофано с дочерью в отдаленный армянский монастырь.

По смерти 50-летнего Цимисхия в 976 году (по одной версии, он подхватил какую-то болезнь на Востоке, другие считали, что и он был отравлен) власть перешла к старшему сыну Феофано – Василию II, что позволило опальной матери и сестре вернуться в императорский дворец.

АННА, ВНУЧКА БАГРЯНОРОДНОГО

Василий I, основатель династии, происходил из армян, обосновавшихся в Македонии, потому и в историографии эта византийская династия зачастую именуется «Македонской», а сам император – Василием I Македонянином. Авторитетные историки склонны именовать эту династию «Армянской», поскольку за два века ее пребывания у власти (867-1056), большая часть византийских императоров, военачальников и чиновного сословия имела армянские корни. В истории Византии Армянская династия осталась едва ли не самой великой.

О родословной Василия (Барсега) упоминается в одной из хроник. Император Константин VII Багрянородный (со слов византийского хрониста Михаила Пселла, «багрянородный» означало – рожденный в багряных пеленках), автор главы о Василии Македонянине, пишет, что предки его деда Василия бежали из Армении в Византию еще во второй половине V века и обосновались в окрестностях Андриаполя, что в Македонии. Та же хроника содержит сведения о происхождении предков Василия I от армянского царя Тиридата из династии Аршакидов.

С малых лет знакомый с тяжелым крестьянским трудом, Барсег – Василий рос красивым, энергичным и на редкость сильным. Еще ребенком с семьей и множеством других армян он попал в плен к болгарскому хану Круму. Несколько лет жил среди диких болгар-язычников, а вернувшись в Македонию, пошел служить к местному аристократу. На землю Константинополя ступил он безвестным юношей, умевшим разве что укрощать диких лошадей. Слухи о рослом и статном богатыре дошли до императора Михаила III, и тот призвал его к себе на службу. Василий пришелся венценосцу по душе настолько, что тот объявил любимца своим соправителем и даже короновал его императорской короной в соборе Святой Софии…

Единолично правил Василий I с 867 года. 29 августа 886-го уже преклонных лет василевс скончался от кровотечения, вызванного ушибами на охоте, успев назначить армянина Заутца, тоже уроженца Македонии, опекуном своих сыновей Льва и Александра. Незадолго перед смертью император признал независимость Армянского государства Багратидов, а Константинопольский Патриарх Фотий?I (877-886), этнический армянин (семья его отличалась знатностью, благочестием и образованностью), первым канонизировал в Византии Григория Армянского (Григория Просветителя, обратившего в 301 г. Армению в христианство).

Повзрослев, Анна заинтересовалась сочинениями своего прапрадедушки Василия I, адресованными сыну Льву, будущему императору Льву VI Философу, или Мудрому (886-912), человеку образованному, с широким кругом интересов, включавших и богословие. В этих трактатах – «Главы наставительные к сыну Льву» и «Другое наставление к сыну, императору Льву» – Анна черпала уроки практической морали.

Соправителем Льва Философа был Александр, переживший брата всего на год. Сын Льва VI, Константин VII Багрянородный, или Порфирогенет (появившийся на свет в Порфирной палате Большого императорского дворца, где рожать дозволялось лишь императрицам), единственный законный наследник власти в Византии, усидел на троне целых 46 лет.

Дед Анны Византийской, император Константин VII Багрянородный, страстный книголюб, наделенный к тому же литературным даром, оставил ряд трактатов по медицине, истории, агрономии и прочим наукам. Ни до него, ни после Византия не имела столь большого поборника и покровителя наук. Анна росла на его трудах – «Об управлении империей», «О фемах (фема – военно-административный округ в Византии. – М. и Г.М.)», «О церемониях византийского двора», на жизнеописаниях святых, любовно собранных воедино и обработанных ее славным дедом. При Багрянородном был открыт и скрипторий по изготовлению копий рукописей античных авторов. Особое восхищение Анны вызывали удивительные по красоте исполнения миниатюры из так называемой Парижской Псалтыри, доставшейся ей в наследство.

Фигура Константина VII Багрянородного буквально вырастала из хроник. Так Анна узнала, что ее венценосный дед пользовался любовью не только своих приближенных, но и простого люда, для которого строил лечебницы и приюты, наладил систему раздачи милостыни. Живо интересовался император и судьбами сидельцев своих тюрем и узилищ, пытаясь лично разобраться в деле каждого приговоренного. Многие, благодаря его прозорливости, были отпущены на свободу. Пресекал по возможности Багрянородный и всякого рода злоупотребления чиновников, стараясь назначать на должности людей честных и неподкупных. А еще имел обыкновение не упускать их из виду.

ЯЗЫЧНИЦА ОЛЬГА, КРЕСТНИЦА КОНСТАНТИНА VII

Летом 955 года в Константинополь, именуемый русами Царьградом, из Киевской Руси, где поклонялись языческим богам, прибыла княгиня Ольга. После гибели в 945 году мужа, князя Игоря – сына летописного основателя государственности Руси – Рюрика, она взяла бразды правления в свои руки.

«Направилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду, – говорится в летописи. – И царствовал тогда цезарь Константин. И пришла к нему Ольга. И увидел царь, что она прекрасна лицом и разумна. Удивился живости ума и сказал ей: «Достойна ты царствовать с нами в столице нашей». Она же, уразумев смысл сказанного, ответила царю: «Я – язычница. Если хочешь крестить меня, то крести меня сам. Иначе не крещусь». И крестил ее царь с патриархом. Просветившись же, она радовалась душой и телом. И наставил ее патриарх в вере и сказал ей: «Благословенна ты в женах русских, так как возлюбила свет и оставила тьму. Благословят тебя русские сыновья и твои потомки».

Русская княгиня приняла Святое Крещение под сводами собора Святой Софии. Ее восприемником был дед Анны – Константин VII Багрянородный. Вместе с княгиней Ольгой (в крещении Еленой) приняла Святой Крест и вся ее свита – бояре, купцы, стражники и их жены, что не преминуло сказаться на характере отношений между Киевской Русью и Византией.

А вот как это событие подано историком С.М. Соловьевым:

«Император Константин Багрянородный, – говорит предание, –предложил Ольге свою руку; та не отреклась, но прежде потребовала, чтоб он был ее восприемником; император согласился, но когда после таинства повторил свое предложение, то Ольга напомнила ему, что по христианскому закону восприемник не может жениться на своей крестнице. «Ольга, ты меня перехитрила!» – воскликнул изумленный император и отпустил ее с богатыми дарами… По возвращении в Киев Ольга начала склонять сына Святослава (отца Крестителя Руси Владимира. – М. и Г.М.) к принятию христианства, но он и слышать не хотел об этом; впрочем, кто хотел креститься, тому не запрещали, а только смеялись над ним…»

Однако другой историк, Н.М. Карамзин, выказал сомнение в достоверности сообщения летописца:

«Во-первых, Константин имел супругу; во-вторых, Ольге было тогда уже не менее шестидесяти лет. Она могла пленить его умом, а не красотой».

Отошла правительница Киева Ольга в мир иной в 969 году. Плач по княгине стоял по всему Киеву. Убивались по ее кончине не только язычники, но и магометане, коих пригрела она и опекала. А что веру другую приняла, так на то ее княжеское было дело. Но более всего горевали по ней христиане, терявшие опору в жизни. Княгиня завещала тризны по ней не справлять и кургана над нею не насыпать. Деньги на помин своей души она заблаговременно отослала Константинопольскому Патриарху.

Отпевал Ольгу, первую особу княжеских кровей, поцеловавшую Крест, христианский священник. Причислена к лику святых.

КНЯЗЬ ВЛАДИМИР. «ПАРАД» РЕЛИГИЙ

Сын княгини Ольги – Святослав, как истинный язычник, был многоженцем. От разных женщин народил он троих сыновей – Ярополка, Олега и Владимира. Матери первых двух были его законными женами, а Владимир родился от наложницы Малуши, ключницы княгини Ольги.

С гибелью Святослава власть в Киеве перешла к Ярополку. Его тяга к христианству раздражала язычников-древлян, и он пошел войной на них. И побил их. Олег, брат его, переметнувшийся к древлянам, пал в бою. Прознав о гибели Олега, Владимир ушел из Новгорода «за море» к варягам. Ярополк поставил своего наместника править в Новгороде. Так Русь на время объединила земли свои.

Тем временем, возмужав, Владимир, ведя за собой сильную варяжскую дружину, овладел Новгородом. Меж тем положение Ярополка в Киеве становилось все более шатким. Да его ушей дошло, что зреет заговор против него. И он оставил стольный град. Люди Владимира присоветовали Ярополку пойти к брату и помириться с ним. Но едва тот переступил порог палат Владимира, как стражи князя пронзили Ярополка мечами.

Единолично править на Руси начал Владимир в 980 году.

Обретя власть, первым делом князь воздал почести главному языческому богу Перуну, поставив на холме близ теремного дворца его статую. Перун был выточен из дерева, голова у него была из серебра, а ус – золотой. Впервые за долгие годы в жертву Перуну были принесены живые люди, среди них – несколько христиан.

Желая раздвинуть пределы своего княжества, ходил Владимир войной на поляков, отобрав у них города, подавил мятежных вятичей, одолел и ятвягов, прирезав их земли к своим. После покорились ему радимичи и волжские булгары…

* * *

В 986 году устроил Владимир в Киеве «парад» религий. Позволение Магомета иметь много жен пришлось князю по душе. Но, узнав об обряде обрезания, запрете есть свинину и не пить вино, больно огорчился.

– Питие – веселие Руси, – произнес он и велел магометанам убраться.

Припали к его ногам хазарские иудеи, сказав, что в их вере хранят субботу, не едят свинины, зайчатины и совершают обряд обрезания.

– А где ваша земля? – спросил князь.

– В Иерусалиме, да только разгневался Бог на отцов наших за их грехи и рассеял по миру, – ответили евреи.

На что Владимир упрекнул их:

– Других поучаете, а сами Богом отвергнуты и по земле рассеяны. Будь закон ваш прав, вы бы на своей земле сидели.

Поведали ему о вере своей и немцы-католики, посланцы Папы Римского. Рассказали, что у них принято «поститься по силе, а если кто ест или пьет – то все во славу Божию».

И сказал им Владимир:

– Идите, откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли вас!

И тут вышел вперед греческий философ-проповедник. Он опроверг заблуждения всех, кто соблазнял князя своей верой. Настрой христианского православия Владимиру по нраву пришелся: «Если кто перейдет в нашу веру, то, умерев, снова восстанет, и не умереть ему вовеки; если же в ином законе будет, то на том свете гореть ему в огне».

И отправил Владимир старцев своих по странам – наблюдать разные религии.

Вернувшись, они признались князю:

– Бабка твоя, мудрейшая Ольга, не приняла бы закон греческий, будь он плох. Византия знает, кому молится.

Имя Ольги, принявшей православие, и желание встать в один ряд с византийскими императорами возобладало во Владимире и взяло верх…

ВЕНЦЕНОСНЫЕ БРАТЬЯ АННЫ

Смерть бездетного Иоанна I Цимисхия открыла путь к престолу сыновьям Романа II – Василию и Константину. Старший из наследников войдет в историю как Василий II Болгаробойца (976-1025), а младший как Константин VIII (976-1028).

Голубоглазый, с чуть изогнутыми бровями, невысокого роста Василий II отличался прямой осанкой, физической силой, умением ездить верхом и владеть оружием. Родовой инстинкт, присущий отпрыскам Армяно-македонской династии, обязывал 18-летнего царя напоминать окружению своему – кто правитель в Византии. Вернув мать во дворец, он тем не менее и близко не подпустил ее к делам империи.

Царствование Василия II Болгаробойцы (прозван Булгароктоном или Болгаробойцей за свирепость, проявленную в войнах с Болгарией) было отмечено изнурительными войнами и мятежами. В год его восшествия на престол первым поднял голову военачальник Варда Склир, родич Цимисхия, подмяв под себя все азиатские фемы. Василевс наслал на него другого Варду, Фоку – племянника Никифора II Фоки. Тот в 978 году усмирил мятежника Склира, бежавшего к арабам. Но Склир спустя 9 лет, уже глубоким стариком, объявился вновь в пределах византийской державы.

Двинув свои отряды против Варды Склира, Варда Фока в августе 987 года нежданно провозгласил себя императором, хитростью захватил того в плен и, объединив оба войска, пошел на Антиохию, которой овладел к исходу года. Когда мятежники подступили к стенам Хрисополя, отделявшего Босфорский пролив от Константинополя, когда возникла угроза захвата столицы, Василий II обратил взор на север, ища помощи у «варвара» Владимира Святославовича, великого князя Киевского. Император напомнил Владимиру о греко-русском договоре 954 года князя Игоря с Византией, где прописан пункт о взаимопомощи. «И истощились богатства его (Василия), и побудила его нужда вступить в переписку с царем русов. Они были его врагами, но он просил у них помощи», – пишет о событиях 980-х годов арабский историк Яхья Антиохийский. Владимир обещал поддержку, но при условии, что Василий II и Константин VIII отдадут ему в жены свою сестру Анну.

Дерзость по тем временам была неслыханной. За «презренных» иноземцев византийских принцесс выдавать замуж не принято было. Было к тому еще одно препятствие: Владимир был язычником. Однако безвыходность положения вынудила императоров смириться. Венценосцы дали согласие на брак, если русский князь примет крещение и женится на ней по христианскому обряду.

Русская дружина в шесть тысяч воинов встала на защиту Царьграда. В апреле 988 года она вместе с верными Василию II силами разгромила войско Варды Фоки. Мятежник Варда Склир склонил голову перед императорами и повинился.

КРЕЩЕНИЕ ВЛАДИМИРА

Приняв помощь от Киевского князя, братья-императоры тем не менее не очень-то торопились. Они мечтали пристроить сестру куда получше. А сватались к византийской принцессе – голубоглазой и ладно сложенной красавице – отовсюду.

В своем трактате «Об управлении империей» дед Анны, Константин VII Багрянородный, выразил отношение правителей Византии к династическим бракам с варварскими северными народами, в числе которых упомянул и русов, так:

«Если когда-либо народ какой-нибудь из этих неверных и нечестивых северных племен попросит о родстве через брак с василевсом ромеев, то есть либо дочь его получить в жены, либо выдать свою дочь, василевсу ли в жены или сыну василевса, должно тебе отклонить и эту их неразумную просьбу… Поскольку каждый народ имеет различные обычаи, разные законы и установления, он должен держаться своих порядков, и союзы для смешения жизней заключать и творить внутри одного и того же народа».

При этом Багрянородный исключение сделал для правящих домов Западной Европы, «франков».

О вынужденных уловках василевсов, связанных со сватовством Анны, руки которой просил один из болгарских князей, пишет на рубеже Х-XI веков и армянский историк по прозвищу Асохик (Степанос Таронаци):

«…царь Василий отправил митрополита Севастии в страну Булгаров водворить мир. Булгария просила царя Василия отдать сестру свою замуж за ее царя. Император в сопровождении митрополита отправил какую-то женщину из своих подданных, похожую на сестру свою. По прибытии той женщины в страну Булгаров, узнали, кто она, и потому осудили митрополита как прелюбодея и обманщика; цари булгарские сожгли его, обложив хворостом и соломой».

Заподозрив Василия II с братом в нежелании выдать за него Анну, возмущенный лукавством императоров, Владимир, желая подхлестнуть их, выступил с походом на «град греческий», древний Херсонес, именуемый у русских – Корсунь (сегодня это часть города Севастополя). При осаде Херсонеса, как гласит летопись, «не можате взятии: бе бо крепок град, и воинство в нем греческое мужественно».

Но некто пустил в стан русичей стрелу с запиской на пергаменте: «Князь! Перекопай и перейми воду из колодца, который лежит от тебя к востоку. Нет в Корсуни иных колодцев, кроме этого». Князь оставил город без воды и через пару дней тот открыл ворота.

Из Херсонеса Владимир отправил братьям-василевсам послов с угрожающей грамотой: «Коли не отдадите Анну за меня, то сотворю со столицей вашей то же, что и этому граду». И пришел ответ князю: «Ежели примешь крест и будешь единоверцем с нами, отдадим тебе сестру. А язычником останешься, так нам лучше всем полечь в бою, чем души наши обречь на муки вечные».

«Пришлись по сердцу мне вера ваша православная, – отписал Владимир в Царьград, – и служение приму, и пускай священники ваши, что придут с Анной, покрестят меня и народ мой».

Решающим доводом для Анны стали слова, влагаемые летописцами в уста братьев: «Может быть, обратит тобою Бог землю Русскую к покаянию, а Греческую землю избавит от ужасной войны. Видишь ли, сколько зла наделала грекам Русь?»

Памятуя о набегах русичей, Анна, «Греческому царству мира желая», воскликнула: «Да будет на то воля Господня». И покорилась судьбе.

Свадебная флотилия прибыла в Херсонес. На двух галерах приплыла Анна со священниками из армян, иконой Божией Матери греческого письма, многими святыми мощами и другими святынями. А еще везли золотые кубки. На третьей же, так и не достигшей берега, было вино, отравленное братьями, чтобы свадьба превратилась в оргию смерти. Принцесса Византийская сокрушалась, что ее не было на борту пропавшего корабля. Ей так не хотелось оказаться на чужбине.

Встречать невесту вышел на берег князь Владимир в расшитом золотом одеянии и с короной на голове. Она приглянулась ему сразу, да и он приятно поразил Анну.

Иначе описано прибытие Анны в Херсонес в другой летописи. Сойдя на берег, узнала принцесса Византийская, что Владимир захворал глазами, и так сильно, что едва мог видеть. И послала Анна к жениху своему сказать: «Если же не крестишься, то не избежишь недуга своего».

Вскоре в главном храме Херсонеса – в церкви Святого Василия – священники-армяне из Царьграда после оглашения крестили великого князя Киевского и нарекли его христианским именем – Василий. Возможно, Анна и подговорила святых отцов оказать ей эту любезность, назвав жениха именем старшего из ее братьев. И тут о, чудо! Прозрел Владимир. Прозрел и обнял Анну. Узрев благодать Божью, князь велел своей дружине и боярам, сопровождающим его, Крест принять. И, как точно отметил Карамзин, «он вздумал… завоевать веру христианскую и принять ее святыню рукою победителя».

ВЕНЧАНИЕ ВЛАДИМИРА И АННЫ

Летопись гласит: «По крещении же Владимира привели царицу для свершения брака». Приняв Святой Крест, 33-летний Владимир взял Анну, 25 лет от роду, в жены.

Владимир велел отослать назад братьям-императорам все их подарки на свадьбу, прося передать василевсам, что ему хватит самого ценного из даров – прекрасной Анны.

Летописец упоминает, что после крещения и венчания «князь сам себя не узнавал»: с легким сердцем вернул Василию и Константину Херсонес как «вено», или выкуп за невесту. Тем более что выкуп такой платить было в обычае русичей. А в память о своем крещении князь заложил в Херсонесе храм во имя Святого Иоанна Предтечи. Эта женитьба обеспечила Владимиру власть над Русской церковью и независимость от Константинополя.

«А после, – говорится в летописи, – Владимир взял царицу… священников… мощи святых», прихватив с собой сосуды церковные и «иконы на благословение себе», и сопровождаемый дружиной, боярами и духовенством двинулся к Киеву.

КРЕЩЕНИЕ РУСИ

Вернувшись в Киев, «матерь городов русских», великий князь первым делом собрал сыновей своих и крестил их в источнике, получившем название Крещатик.

Владимир назначил день всеобщего крещения киевлян и, как полагают, выпало это событие на 1 августа 988 года. По городу был оглашен указ: «Если кто не придет завтра на реку – богатый или бедный, нищий или раб – будет мне враг!»

«На другой же день вышел Владимир… на Днепр, – описывает летописец устроение князем крещения киевлян, – и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь… попы же совершали молитвы, стоя на месте».

Михайло Ломоносов описал это действо так:

«Собралось неисчислимое множество народа на указанный день и место. И сам великий самодержец со всем синклитом и освященным собором украсил присутствие великое сие действие и чудное позорище. При береге на плотах стоят облаченные священники и диаконы, река наполнена обнаженными людьми всякого возраста и пола: иные в воде по колено, иные по пояс, другие по шею – моются, купаются, плавают. Между тем читают крещальные молитвы; каждый при особливом погружении получает в крещение имя и помазание миром».

И повелел князь повсеместно крушить языческих идолов: одни были сожжены, другие изрублены в щепы. Главного же идола – Перуна – приказал привязать к хвосту лошади, стащить в Днепр, молотя по дороге палками для публичного поругания, а затем, привязав камень на шею, утопить в реке. Так оно и кануло в воду – русское язычество. Со слезами и воплями провожали Перуна те, кому еще не открылся свет истинной веры. Видя, как ниспровергают языческих идолов, митрополит Киевский восклицал: «Капища разрушаются и церкви поставляются, идолы и иконы святых являются, бесы убегают. Крест грады освящает».

Крещены были при Владимире, кроме Киева, еще и Чернигов – в 992 году – и Смоленск – в 1012-м. При Владимире же был поднят вопрос о недопустимости смертной казни. Князь назвал ее грехом перед Богом.

Владимир Святославович положил начало понятию «Великий князь Руси». «Владимир… скоро доказал, что он родился быть государем великим… Сей князь, названный церковью Равноапостольным, заслужил и в истории имя Великого», – отмечал Карамзин.

В византийских источниках за ним закрепилось имя – «могущественный василевс». Владимир начал чеканить монеты со знаками императорской власти – в царской одежде с короной на голове и скипетром с крестом в правой руке.

Перейдя в веру Христову и осознав, что у него одна жена – Анна, дарованная Богом, Владимир отрекся от трехсот жен, восьмисот наложниц (300 из них находились в Вышгороде, 300 – в Белгороде и 200 – в селе Берестове) и пятерых законных жен. «Всякая прелестная жена и девица страшилась его любострастного взора», – писал Карамзин. Всех жен и наложниц он отпустил на волю, кое-кого выдав за своих приближенных.

Первая из законных жен – Рогнеда, норвежка по рождению, была из варягов, дочерью польского короля Болеслава Храброго. За ней шли – Рагнвальда, дочь убитого Владимиром полоцкого князя из скандинавов, переименованная мужем в Гориславу; «грекиня» Юлия, бывшая греческая монахиня; «чехиня» Малфрида, сестра герцога Богемского Владивоя; «болгарыня» Милолика, дочь правителя Тырнова, столицы Болгарии.

«КНЯЗЬ ВОЛОДИМИР СО СВОЕЮ КНЯГИНЕЮ АННОЮ…»

Из православной Византии Анна привезла греческий церковный устав «Номоканон», который на Руси стали именовать – «Кормчая книга». Она и легла в основу Устава Русской церкви, созданного Владимиром и Анной, состоящего из трех частей. Этот факт подтверждает фраза Устава Владимира: «Се аз, князь Володимир, сгадав есми с своею княгинею Анною и со своими детьми…»

В первой части Устава говорилось о десятине, пожалованной великим князем в пользу церкви. Церковь Пресвятой Богородицы в Киеве, заложенную Анной, призванную стать местом служения митрополита Киевского и всея Руси, так и назвали – Десятинной. А на «Перуновом холме» встал храм Святого Василия.

Десятинная церковь строилась, скорее всего, по образцу Фаросской церкви при Большом императорском дворце в Константинополе, куда любила ходить на молебны Анна. И хотя ни Фаросская, ни Десятинная церкви не сохранились, археологам удалось воссоздать их внешний вид. Церковь длиной 27 метров и шириной 18 была увенчана пятью большими куполами. Ее украшали фрески и мозаики из разноцветного стекла, а также яшмы. Из-за обилия мрамора на полу и возносящихся ввысь колонн с резными капителями современники именовали Десятинную церковь «мраморяной». Мрамором же были отделаны парапеты у хор, алтарная преграда и карнизы у главных окон. Пол алтаря, помимо разноцветных мраморных плиток, выложен был из муравленого кафеля. Само здание было сложено из плоских тонких кирпичей, замазанных белой штукатуркой.

Строили церковь мастера из Византии и, не исключено, из Закавказья. На что указывают вкопанные в фундамент и залитые цементирующим раствором бревна. Они-то и не давали церкви сползти с глинистого откоса к Днепру.

Княгиня Анна ввела в церковный обиход ежегодное празднование дня Успения Богородицы – сразу же по завершении осенью 996 года строительства Десятинной церкви. По настоянию княгини Владимир приобрел скит для русских монахов на святой горе Афон. Она же пеклась об устройстве больниц и богаделен, заботясь о пропитании неимущих киевлян.

От Анны пошла на Руси и мода на украшения из стекла. Византийские мастера, занимавшиеся варкой стекла для витражей Десятинной церкви, отдавали отходы в виде капель разноцветных всевозможных форм и размеров местным умельцам, которые, придав им оправу, превращали те в украшения.

Что до главной миссии Анны, то завет братьев-императоров она выполнила сполна и стала первой просветительницей на Руси. Ее стараниями создавались специальные училища для обучения русских священников. Иконы и церковная утварь, привезенные Анной из Византии, стали эталоном для копирования их русскими живописцами и ремесленниками. Занималась просветительством Анна и в великокняжеской семье: все сыновья Владимира охотно приняли христианство и стали распространять его в своих владениях. Даже Рогнеда, одна из бывших жен Киевского правителя, превратилась в ревностную христианку и по примеру Анны принесла новую веру на Полоцкую землю. Позже Рогнеда откроет первый женский монастырь на Руси и первой же примет постриг.

БОРИС И ГЛЕБ

Ангельская душа Анны отлетела к Господу в году 6519-м от сотворения мира по византийскому летоисчислению, что соответствует 1011/1012 году (новый год начинался с 1 сентября). И было ей 48 лет от роду. Возможно, причиной ее смерти стала эпидемия.

Владимир Святославович, горячо любимый муж, заказал для нее камнерезам-армянам из Византии роскошный мраморный саркофаг изящной резьбы. И установил его в приделе Десятинной церкви. После в той же церкви Пресвятой Богородицы появился еще один саркофаг – князя Владимира.

Подобной чести не удостаивались даже византийские императоры, наместники Бога на земле. Их хоронили вне церковных стен. Анна же с Владимиром подобными почестями приравнивались к святым, ибо супруги вместе крестили и просвещали народ русский.

* * *

Было у князя Владимира, прозванного в народе Владимир Красно Солнышко, 12 сыновей. Но не все вошли в историю. Ярослав, сын Владимира от Рогнеды, ставлен был отцом княжить в Новгороде, а брат его Мстислав – в Тмутаракани. Но более всех жаловал Владимир Бориса и Глеба, которых подарила князю Анна.

Имена и жития Бориса и Глеба (в крещении Романа и Давида), первых канонизированных русских святых, известны едва ли не каждому. Первенец Борис крестильное имя свое скорее всего получил по отцу Анны – императору Роману II, княжье же имя Борис дали ему в честь крестителя Болгарии Бориса-Михаила. Борис-Роман появился на свет примерно в 990 году, когда брат матери его – Василий II Болгаробойца – с русской дружиной пошел на Болгарию. Анна с Владимиром мыслили посадить старшего сына на болгарский престол. Глеб, рожденный около 1000 года, крестильное имя получил от библейского царя Давида, чтимого как образец христианского властителя.

Что до Святополка, старшего из сыновей, именуемого в летописях «сыном двух отцов», то его Владимир на дух не выносил, ибо взял он в полон его мать-грекиню уже беременной от брата своего Ярополка, им же убитого. Святополк отвечал ему той же неприязнью. За связь с немцем-католиком Владимир даже заточил Святополка в темницу, откуда его вызволили верные слуги Ярополка.

В лето 1015 года, проводив в Царство Божие своих главных женщин, Владимир, великий многоженец, медленно угасал в печальном одиночестве. 15 июля великого князя Киевского не стало. В ту минуту у его одра оказался один лишь Святополк, прискакавший из Вышгорода. «Сын двух отцов» считал себя дважды достойным наследником Киевского престола. Пробил час мести отчиму Владимиру за убиенного отца, униженную мать и свои мытарства.

Завернув тело великого князя Руси в ковер, он тайно вынес его из палат и отвез в церковь Пресвятой Богородицы, словно скрывая что-то низкое и постыдное. Кто знает, не он ли «помог» Владимиру перейти в мир иной?!

В тот же день, воссев на престол, Святополк стал задабривать киевлян подарками. Но те твердили в один голос:

– Хотим Бориса, сына княгини Анны.

Тогда и подослал Святополк душегубов к своим сводным братьям – Борису и Глебу. Прознав о злодеянии, народ прозвал Святополка Окаянным.

…Перед кончиной был Владимиру Крестителю вещий сон. Явилась ему бабка Ольга и молвила: «Придет окаянный младенец, «сын двух отцов», и порушит устоявшийся мир княжеского дома нашего».

Моления в память об убиенных братьях начались 24 июля вскоре после сооружения в 1021 году в Вышгороде первой церкви во имя Бориса и Глеба.

* * *

Великий князь Ярослав Мудрый, изгнав в 1019 году из Киева брата-изверга Святополка, дочь-златовласку свою назвал Анной. Тем он отдал дань почтения Крестительнице Руси. Всесторонне образованная красавица Анна Ярославна, владевшая греческим и латынью, выйдет замуж за короля Генриха I и оставит заметный след в политической жизни Франции. Анна, королева французская, переписывалась с Папой Римским Николаем II. «Слухи о вашей добродетели, очаровательная дева, достигли наших ушей, – писал ей Папа, – мы с великой радостью узнаем, с какой похвальной добросовестностью и замечательным тактом вы исполняете свои королевские обязанности в этой очень христианской стране».

1 июня 2010 года президент РФ Д.А. Медведев подписал Федеральный Закон, по которому Россия 28 июля отмечает, как День Крещения Руси.

Марина и Гамлет Мирзояны, NovostiNK.ru

Добавление "Юсисапайла” к этой несомненно важнейшей теме:
1. Удивительно, что не приводятся арабские источники, ведь ближайшим соседом Византии был Великий Халифат, который, будучи прекрасно осведомлен об этой стране,   называл ее не иначе, как Великое Армянское Государство (Ад-доула аль-арманиа аль-азима), в то время как авторы, согласно советской традиции, применяют термин "греческий”, хотя греки там никакой роли не играли.

2. Армянка Анна первой в русской истории носила титул царицы (до пользовались титулом "княгини”) по той причине, что она была дочерью, сестрой и внучкой Порфирородных императоров.

3. К сожалению, авторы  проигнорировали многочисленные сведения армянских летописцев, предпочитая повторять небылицы в том числе и из русских источников, стремящихся нивелировать этот период собственной истории.

Перепечатано в "Юсисапайл"