 АРМИНФОЦЕНТР: То, что происходит в Сирии и вокруг ядерной программы Ирана, является логическим продолжением так называемой «арабской весны». В то же время, наряду с общностями, «сирийские» процессы имеют особенности, которые отличают их от того, что имело место во время победного арабского революционного шествия. Заметим также, что на этом условно втором этапе наиболее четко прослеживаются мотивы действий крупных геополитических акторов на Ближнем и Среднем Востоке. Известно, что они официально не афишируются и речь идет лишь о борьбе за права человека и политические свободы. Однако сопоставительный анализ, пожалуй, позволяет сделать некоторые выводы.
Итоги первого этапа Сегодня можно констатировать, что начавшийся в 2011г. первый этап «революций» завершился. Попытаемся обобщить некоторые главные итоги этого этапа.
1. Имеющая ранее определенную степень политического влияния и экономического развития Ливия фактически превратилась из государства в «территорию», где есть запасы энергоносителей и объединившиеся по различным признакам и конфликтующие между собой группы населения.
2. В считающемся лидером арабского мира Египте правят нелегитимная военная «хунта» и победившие на выборах вполне легитимные исламисты: такой синтез, по меньшей мере в обозримом будущем, практически лишает эту страну перспективы развития.
Эти реалии, независимо от механизмов формирования, по своему содержанию и логике совпадают со сложившейся в Ираке после американского вторжения ситуацией: эта страна и ее население разделились по этническим и конфессиональным признакам, государственная система фактически не действует, а межконфессиональные столкновения и теракты стали обычным явлением: т.е. Ирак еще раньше приобрел статус «территории», имеющей природные ресурсы, и разговоры о перспективах его развития столь же спорны, как и в случае Ливии или Египта. Сегодня делается почти все, чтобы в такой же ситуации оказалась Сирия, а при реализации определенных сценариев – даже Иран. Очевидно, что эта закономерность является результатом последовательной политики. Эта «большая американская стратегия» имеет разные аспекты и преследует различные цели, комплексный анализ которых представляет собой отдельную задачу. В частности, в контексте развитий вокруг Сирии и Ирана одним из основных мотивов является обеспечение безопасности регионального союзника «номер 1» США – Израиля. Ранее заявления об уничтожении этой страны и народа можно было слышать довольно часто. В результате начавшейся в 2003г. трансформации региона число амбициозных режимов сократилось, и такие заявления, пожалуй, делают только руководители Ирана.
Заметим, что в региональных процессах наличествует также другая четкая закономерность. Вышеупомянутая «территориальная»1 ситуация сформировалась, как мы уже отметили, благодаря целенаправленным действиям США и их союзников. Однако до последнего времени эти действия не встречали серьезного, материализованного сопротивления со стороны других геополитических акторов. На нынешнем этапе ситуация принципиально изменилась, и это обусловлено рядом факторов.
Сирия и Иран – «критическая инфраструктура»
Сирийский кризис приобрел, если можно так сформулировать, «глобальный статус». Ранее в «революционных» арабских странах в конфликте «власть-оппозиция» только последняя получала военно-политическую, экономическую, информационную и иную поддержку. Помощь, как правило, оказывают США, европейские страны, из которых своей активностью отличилась Франция и относительной сдержанностью – Германия. Крайне важна всевозможная поддержка, оказываемая региональными странами, в частности, Саудовской Аравией, Катаром, Турцией и даже «Аль-Каидой» (которая, кстати, активна особенно в вопросе Сирии).
Иначе обстоит ситуация в случае с Сирией, где властям непосредственно содействует региональный союзник Иран. Принимая во внимание то обстоятельство, что одним из основных мотивов «сирийской революции» является снижение влияния Ирана в регионе, нужно учесть также сформировавшуюся между Ираном, Пакистаном и Афганистаном солидарность. Примечательно также, что Сирия получает помощь в том числе от своих непосредственных соседей – Ирака (в виде боевиков лидера шиитов этой страны Моктада ас-Садра) и ливанской «Хизбаллы» (из подконтрольных ей районов).
Но самое главное, пожалуй, в том, что в дело поддержки сирийским властям в той или иной степени вовлеклись также крупные геополитические «акторы» Россия и Китай. Известное «вето» этих стран в ООН, конечно же, не ликвидировало возможности внешнего вмешательства в происходящие в Сирии процессы. Известно, что решения ООН существенно обесценились и потеряли свое значение: достаточно вспомнить 2003-й год, когда США, проигнорировав устав ООН и даже мнение своих союзников по НАТО, захватили Ирак. В то же время все еще свеж прецедент Ливии, когда резолюция ООН, давшая повод для различных интерпретаций, фактически узаконила интервенцию НАТО. Российско-китайское «вето» лишило международной легитимности осуществление аналогичного сценария в Сирии.
Примечательно, что за бурными обсуждениями ООН последовали визиты в Дамаск министра иностранных дел и директора службы внешней разведки РФ С.Лаврова и М.Фрадкова, а чуть позже также – замглавы МИД КНР Чжань Цзюна. Согласно информации СМИ, Россия намерена продать вооруженной в основном российским оружием Сирии авиационную и ракетную технику в объеме $4-5 млрд. А присутствие М.Фрадкова в делегации свидетельствует об активизации сотрудничества между двумя странами в сфере спецслужб. Известно, что такого типа службы «представлены» в Сирии довольно широко, и можно встретить сведения о взятии в плен граждан разных стран конфликтующими силами. Заметим также, что сирийским событиям присущ также не только конфессиональный2, но и религиозный фактор, что обусловливает активность христианских духовных структур по меньшей мере во всемирном информационном пространстве.
Таким образом, в разворачиваемые вокруг Сирии и Ирана действия непосредственно вовлечены десятки стран. Нынешнему конфликту присущи все элементы Холодной войны: стороны широко применяют все возможные средства дипломатического и военного, информационно-психологического, экономического и террористического воздействия. В частности, США эффективно применяют методы оправдавшего себя в ходе «холодного» конфликта с СССР экономического и психологического воздействия. Сложившаяся многоплановая ситуация обусловлена следующими обстоятельствами:
• Формирование многополярного миропорядка вступило в стадию становления. Несмотря на то, что сегодня США по своей военной мощи значительно превосходят остальных геополитических акторов, политические и экономические возможности сверхдержавы заметно ограничились. Этот факт адекватно воспринимается Соединенными Штатами, и структуры, разрабатывающие стратегию этой державы и планирующие ее политику, стремятся использовать свое уже «временное» превосходство, чтобы наилучшим образом укрепить свои позиции, учитывая ужесточение конкуренции в условиях многополярности.
• Эти факты адекватно воспринимаются также оппонентами США, и они уже начали показывать признаки «непокорности». Такая «непокорность» обусловлена не только общей философией глобального многополярного миропорядка, но и конкретными расчетами. Американский проект превращения так называемого «Нового Ближнего Востока» (включая Афганистан) в «турбулизированную территорию» предполагает не только лишение России и Китая военно-политических и экономических рычагов в одном из важнейших регионов, но и угрожает «заразить» также эти державы3. Т.е. этот проект имеет конкретную направленность, и его окончательной реализации в наиболее материализованной форме препятствует «тандем» Иран-Сирия, являющийся своеобразной «критической инфраструктурой» в контексте геополитического конфликта.
• Уязвимым звеном вышеупомянутого «тандема» является Сирия: если США и их союзникам удастся сломить противостояние основного регионального союзника Ирана, то это заметно изменит соотношение сил в регионе в ущерб Ирану и другим геополитическим акторам.
Возможные развития Конфликт между правительственными силами и «Сирийской свободной армией» (около 20 тысяч боевиков) продолжается уже более года, и пока довольно хорошо вооруженной 300-тысячной армии Асада удается в той или иной степени контролировать ситуацию. В плане поставляемых извне ресурсов (в том числе человеческих) также, похоже, сложился определенный баланс. Однако если царящий в стране хаос создает благоприятную среду для боевиков, то такая ситуация препятствует государственным органам в осуществлении свойственным им функциям. Таким образом время в известном смысле работает на вооруженные группировки. Это вынуждает власть пойти на жесткие силовые действия, которые, однако, по крайней мере сегодня, не приводят к желаемому результату. Если не будут найдены компромиссные варианты, то даже в случае сохранения режима Асада все это может привести к «эрозии» сирийского государства и опять же к превращению этой страны в «территорию» и своеобразную «черную дыру», поглощающую ресурсы ее союзников.
Совершенно иные реалии в случае Ирана: причиной принятых в его отношении экономических санкций и психологических действий является ядерная программа этой страны. Известно, что Израиль крайне остро воспринимает эту проблему. Безусловно, имея достаточное количество собственного ядерного оружия и средств для их доставки, эта страна может нанести тяжелый ответный (или даже превентивный) удар потенциальному противнику. В то же время даже несколько ядерных ударов, нанесенных этой стране, имеющей небольшую территорию, могут стать роковыми для еврейского государства.
Раньше Израиль поступал весьма жестко и решительно со странами региона, имеющими ядерные амбиции. Построенный 7 июня 1981г. с помощью Франции Иракский ядерный центр Аль-Тувейт был уничтожен израильскими ВВС. По иронии судьбы в этом деле важную роль сыграл Иран, который не только дал израильтянам подробную карту этой местности, но и обеспечил посадку израильских истребителей в Тебризском аэропорту. В сентябре 2007г. Израиль уничтожил сирийский ядерный центр, построенный при содействии Северной Кореи. По всей вероятности, Израиль точно так же поступил бы и с Ираном, если бы имел для этого соответствующие ресурсы и уверенность в том, что последствия такой акции не будут для него крайне тяжелыми.
Теоретически, военный вариант уничтожения ядерного потенциала Ирана возможен лишь при непосредственном участии США, однако, по мнению экспертов, он в любом случае потребует широкомасштабных и продолжительных действий, к которым не готовы даже США, с учетом афганского фактора, вывода вооруженных сил из Ирака и, наконец, предвыборного периода. В сложившихся условиях стратегия «осады» Ирана по рецептам Холодной войны не только самая оптимальная, но и, пожалуй, единственная. В то же время эта экономическая и информационная «осада» в «многополярных» реалиях не всегда эффективна. Иран, несмотря на крупные экономические потери, ведет гибкую политику и весьма оперативно нашел альтернативные варианты экспорта энергоносителей. Наряду с этим, несмотря на «инакомыслящие» проявления части общества, особенно молодежи, сегодня большая часть населения Ирана воспринимает американо-израильский фактор враждебно. Таким образом, в отличие от прозападных настроений в советском обществе в годы Холодной войны, способствовавших распаду этой державы, ситуация в Иране иная. Другими словами, можно полагать, что эта страна может оказывать достаточно долгое сопротивление в условиях этой очередной Холодной войны.
Примечания
1 Автор избегает использования термина «хаотичный», поскольку он требует достаточно обширных комментариев.
2 Конфессиональные противоречия шиитов и суннитов являются одним из лейтмотивов региональных процессов.
3 В связи с этим следует подчеркнуть, что отношения Россия-Китай-Иран все еще не переросли в широкое военно-политическое сотрудничество, и вообще, перспектива такого сотрудничества сегодня весьма туманна. В этом плане гораздо выгоднее позиции США, Израиля, их европейских и региональных партнеров, между которыми в течение десятилетий формировался богатый опыт стратегического партнерства и общая политическая культура.
Гагик АРУТЮНЯН
Исполнительный директор НОФ «Нораванк» Перепечатано в "Восканапат"
|
