К 20-летию провозглашения Нагорно-Карабахской Республики (Ч-3) - 5 Сентября 2011 - Армянская диаспора

В призывах к более активному подключению России к урегулированию карабахского конфликта изначально важно было уяснить некоторые нюансы, допускающие разные ответы на вопрос: являлись ли они частью комплексной стратегии, нацеленной на долгосрочное российско-азербайджанское сближение, или же они имели более инструментальный характер – решение проблемы Нагорного Карабаха на преимущественных условиях одной из сторон конфликта. И потому вполне закономерно, что сегодня все чаще можно слышать суждения, суть которых заключается в следующем: не слишком ли много усилий (политических, ресурсных, наконец, имиджевых) вкладывает Москва в решение заведомо не решаемой карабахской проблемы? За 20 лет расклад сил на Южном Кавказе принципиально изменился: уже не только Москва, но и другие центры силы имеют значительные возможности и в Баку, и в Ереване, не говоря о Тбилиси. Как и на Ближнем Востоке, политические режимы на Южном Кавказе перманентно нестабильны. Итоги грузинских реформ, громко рекламируемых их идеологами, весьма противоречивы: близится момент крупных выплат по набранным ранее кредитам. Армения, одновременно со скрытым усилением американского влияния, сталкивается со все большим количеством социально-экономических проблем, грозящим со временем перейти в качество. Есть вопросы и относительно перспектив внутренней стабильности в Азербайджане, что может актуализировать в этой стране поиски «внешнего врага», мобилизация на войну с которым будет призвана нивелировать внутренние противоречия и рост происламских настроений, которые будет всё труднее «заливать» деньгами, вырученными от добычи и транспортировки энергоресурсов. Согласно некоторым оценкам, 2010 – 2020 годы должны дать Азербайджану самый значительный нефтяной вал, способный в теории довести резервы Государственной нефтекомпании республики до $40-50 млрд. Но это – «валютная» вершина, с которой начнётся неизбежный «спуск» валютных резервов Азербайджана к «нулевому» финишу. А без нефтедолларов сразу «сдуется» госбюджет Азербайджана. В 2009 году, например, его доходную часть в реальном размере $13,2 млрд. (выполнение плана по доходам – на 85,5%) на 75% заполнили нефтедоллары (налоговые транши из Госнефтекомпании – $1,6 млрд, от проекта АЧГ – $2,1 млрд., трансферт ГНФАР – $6,1 млрд., или, в сумме, $9,8 млрд.). Между тем, серьёзные проблемы с ВВП и наполнением госбюджета у Азербайджана начнутся не после добычи последнего барреля нефти, а гораздо раньше (55).

«Самое вероятное в конфликте между Арменией и Азербайджаном – это новая война. Это тот фактор, который сместит карабахскую проблему в фокус внимания мировых держав», – полагает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов (56). Реальная ситуация с соотношением российского и американского факторов в той игре, которая ведется на Южном Кавказе, представляется достаточно сложной. Конечно, Москва не может отказаться от ключевой посреднической роли в силу в том числе факторов внутриполитического характера, связанных с проживанием на е территории многочисленных диаспор выходцев как и из Азербайджана, так и из Армении с Карабахом (о чем уже упоминалось). Однако давний тезис о том, что «ключи от Карабаха лежат в Москве», представлявшийся отнюдь не бесспорным даже в начале и середине 90-х годов, в контексте современных реалий требует все новых и новых корректировок. Вот и замгоссекретаря США Филипп Гордон, выступая в ходе проходившей в Братиславе конференции по международной безопасности, опроверг представление о том, что Россия взяла процесс под свой контроль. По мнению Гордона, Россия просто географически ближе к конфликтующим сторонам, и ей проще организовывать встречи наподобие той, которая состоялась 5 марта в Сочи. Иными словами – более удобная в организационном и географическом отношении площадка, не более того. Симптоматична фраза о том, что, по мнению США, русские работают открыто и осведомляют Вашингтон и Париж о своих шагах. Сопредседатели Минской группы имеют единые интересы – обеспечение комплексной безопасности Европы, говорит Филипп Гордон.

Как известно, эта «комплексная безопасность» подвергается на сегодняшний момент серьезным рискам, связанным прежде всего с бурными событиями на Ближнем Востоке. Существуют также серьезные факторы, способствующие экспорту «арабской» нестабильности на постсоветское пространство, в частности, на Южный Кавказ и Центральную Азию. Общие интересы России и США могли бы заключаться в обеспечении максимальной бесконфликтности происходящих на евразийском континенте трансформационных процессов, однако представляется, что Вашингтон ведет здесь более сложную игру. Бывший министр иностранных дел Армении Вардан Осканян периодически заявляет о том, что в Армении есть все признаки ситуации, предшествующей народным выступлениям в арабских странах. В Армении проходят массовые акции оппозиции, недовольной ухудшающейся социально-экономической ситуацией; в Азербайджане молодежные активисты формируют группы в социальной сети Facebook. Появившиеся и постоянно развивающиеся не без участия США социальные технологии распространяются в сторону Южного Кавказа. Явления, начавшиеся в одной стране, перекидываются на другую, и в этом плане Армения, как и ее соседи, уже является неотъемлемой частью так называемого «Большого Ближнего Востока».

Это хорошо видно на примере деятельности возглавляемых соответственно Мари Йованович (заканчивающей свою миссию в июне 2011 г.) и Мэтью Брайзой посольств США в Ереване и Баку, включающих большой штат дипломатов и административно-технического персонала. Предоставив Москве контролируемую возможность посредничества в деле решения фактически нерешаемого на сегодняшний день карабахского конфликта, Вашингтон сконцентрировал основные усилия на работе как с властями этих Армении и Азербайджана, так и с представителями гражданского общества. Беспрецедентная публичная активность госпожи Йованович весной 2011 года многократно усилила степень нервозности на армянской внутриполитической сцене; очевидно, сходные процессы разворачиваются в Азербайджане. Вряд ли случайно Мэтью Брайза намекает на грядущую в подведомственной ему стране либерализацию и выражает готовность оказать помощь в деле борьбы с коррупцией, полагая в то же время, что «правительство Азербайджана пока только начинает этот процесс»…

«…Некоторые европейские лидеры, опираясь на безопасность, стабильность и энергетические ресурсы, считают, что их власть будет долговременной. Однако они должны сделать выводы из событий, происходящих в Тунисе, Египте, Ливии и других странах. Установление внутренней стабильности с помощью насилия только усиливает антиправительственную агрессию и недовольство», – делает недвусмысленный намек американский журнал Newsweek, проводя аналогии между Каиром и Баку. Черты сходства действительно просматриваются, особенно если вспомнить, что теперь уже бывший египетский лидер никоим образом не был обделен американской поддержкой. Параллельно с этим в США получали объективную информацию о социально-экономических и общественно-политических процессах в египетском (и не только египетском) обществе, а вместе с ней – и дополнительные аргументы в пользу того, что надо действовать на опережение. Применительно к нагорно-карабахскому конфликту это может означать, в конечном итоге, его окончательную разморозку. Напомним, крупный инцидент на линии соприкосновения сторон произошел три года назад на пике внутриполитического кризиса в Ереване; сегодня же некоторые западные эксперты (включая Международную Кризисную Группу) деликатно намекают на возможность, по мере наращивания военного бюджета Азербайджана, неких превентивных действий со стороны Еревана. Таким образом, ответственность за развязывание военного конфликт недвусмысленно возлагается на Армению – очевидно для того, чтобы в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств предложить ей то, от чего она не сможет отказаться. Если немного пофантазировать, то можно предположить, что речь идет об отказе от российской военной базы и размещении в регионе войск НАТО – именно такую возможность не исключил несколько упоминавшийся выше авторитетный политолог Ариэль Коэн…

По словам Ильхама Алиева, Азербайджан закупает современные боевые самолеты, вертолеты, бронетехнику, артиллерийские установки, средства ПВО и другие вооружения. Начато собственное производство беспилотников, военные закупки диверсифицируются, приобретаются средства поражения, вплотную примыкающие к категории средств массового уничтожения. Разумеется, в Армении не могут всего этого не видеть, и уделяют приоритетное внимание обеспечению национальной безопасности. Именно в этом ключе следует рассматривать и военно-политическое сотрудничество с Россией. Главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко говорит о необходимости «уравновесить военные возможности сторон… в ответ на контракт на поставку системы С-300 в Азербайджан мы должны безвозмездно, либо в рамках лизинговой программы, поставить аналогичные системы Армении. Причем они должны находиться под армянским национальным военным контролем». А по мнению Масиса Маиляна, шаги, связанные с продаже вооружений, могут быть оправданы лишь в том случае, если они направлены на поддержание военного паритета сторон. Но поскольку известны объемы приобретения Азербайджаном вооружений из разных стран, то продажа Россией дополнительного вооружения и военной техники Азербайджану может существенно нарушить сложившийся военный баланс в пользу Баку, что неприемлемо для Армении – военно-стратегического партнера России на Кавказе (57).

По итогам 2010 года министр обороны Армении Сейран Оганян заявил, что он стал беспрецедентным в плане оснащения армянских вооруженных сил вооружением и военной техникой. В Ереване после длительного молчания подтвердили наличие собственных зенитно-ракетных комплексов С-300, а также некоторых других современных систем вооружений. Предпринимаются активные действия, направленные на сохранение баланса сил, являющегося на сегодня единственной гарантией невозобновления широкомасштабных военных действий. Единое политическое и оборонное пространство Армении и НКР также является серьезным стабилизирующим фактором, несмотря на желание определенных сил проверить его «на зуб» – напомним, в недавнем докладе МКГ Еревану рекомендовали отказаться от практики прохождения военной службы в Нагорном Карабахе армянскими гражданами.

Сложно думать, что власти в Ереване, при всех внутри- и внешнеполитических проблемах, не понимают возможных последствий, которыми грозит обернуться военное поражение. Уже только поэтому на одностороннюю капитуляцию они не согласятся, предпочитая все возможные действия, направленные на сохранение хрупкого «статус-кво». В случае возобновления боевых действий можно смоделировать примерно следующую ситуацию: после некоторых локальных успехов наступление азербайджанской армии теряет первоначальный темп, столкнувшись с системой армянской эшелонированной обороны и возможными акциями в формате «ассиметричного» ответа. «Международное сообщество» реагирует на первоначальные успехи Баку в лучшем вялыми дипломатическими протестами или же вообще никак (вспомним отсутствие реакции на первоначальные успехи грузинской армии 7 – 8 августа 2008 года). Ереван признает Степанакерт – о такой возможности в случае возобновления Азербайджаном военной агрессии в ходе выступления в Астане прямо заявил в декабре 2010 года Серж Саргсян.

После осознания того факта, что предел возможностей азербайджанской стороны исчерпан, начинается усиленное давление на Ереван с призывами отказаться от контрнаступательных действий и принять западное посредничество, включая «миротворческие силы» вдоль новой линии соприкосновения сторон. Кстати, примеры подобного давления уже встречались в истории этнополитических конфликтов в Закавказье в начале и конце XX века. Однако имеющихся рычагов давления может не хватить: кто может поручиться, например, что в Ереване, при всей активной работе некоторых посольств, нужные люди смогут отдать соответствующие распоряжения (или даже если они их отдадут – что эти распоряжения будут выполняться), или что в ситуацию не вмешаются третьи страны, никоим образом не заинтересованные в крупномасштабном конфликте в непосредственной близости у своих границ?

«Мы высоко ценим тот факт, что НАТО поддерживает территориальную целостность Азербайджана. Однако возникновение новых рисков может вызвать необходимость того, чтобы НАТО не только заявляло об этом, но и могло играть посредническую роль в урегулировании армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта», – заявил 5 мая 2009 года заместитель министра иностранных дел Азербайджана Араз Азимов в ходе конференции «НАТО – Азербайджан: взгляд в будущее с оценкой прошлого» (58). Азербайджан, наряду с Турцией, принял участие в совместных учениях «Совместный лук / Совместный копьеносец 2009», проводившихся Североатлантическим альянсом на территории Грузии. В конце апреля в Баку побывал командующий транспортными войсками США Данкан Макнабб, который, согласно сообщениям информагентств, ознакомился с дорожно-транспортным комплексом Азербайджана (59). Два года спустя официальный представитель НАТО Джеймс Аппатурай, находясь в Баку, заявляет, что решение проблемы глобального роста конфликтов составляет основу будущей деятельности НАТО (что, заметим от себя, хорошо видно на примере Ливии). Однако, в случае перехода карабахского конфликта в открытую фазу, эффективных средств вмешательства в виде, например, оперативного развертывания международных миротворческих контингентов, ни у НАТО, ни, тем более, у ОБСЕ, ООН или ОДКБ в настоящий момент не существует. Планируемое открытие степанакертского аэропорта, вызвавшее столь бурную реакцию Азербайджана, способно, конечно, внести в эту картину некоторые дополнительные штрихи, однако вопрос представляется более сложным. Вполне вероятно, что боевые действия могут продолжаться до полного истощения экономической и иной инфраструктуры противоборствующих сторон, чреватой если не крахом, то, по крайней мере полномасштабным кризисом как армянской, так и азербайджанской государственности. Если конечно же, в конфликт не вмешаются страны, непосредственно граничащие и с Арменией, и с Азербайджаном, а главное – с самим Нагорным Карабахом… Об этом следует помнить всем, кто пытается играть, что называется, на грани фола в ситуации, когда любая, пусть даже локальная провокация может повлечь за собой весьма серьезные последствия.

В 2010 году в интервью телеканалу Euronews президент Армении призвал Баку подписать соглашение о неприменении силы, которое, по его мнению, стало бы фактором укрепления доверия и в Армении, и в Нагорном Карабахе. Вялая реакция на данное предложение со стороны тех, кто хотя бы «по должности» должен быть заинтересован в его реализации, вызывает большое сожаление. Именно поэтому хотя бы вопрос об отводе снайперов с соприкосновения в качестве первого шага, подтверждающего конструктивные намерения сторон, сохраняет и будет сохранять свою актуальность. И огромным позитивным результатом встреч трех президентов и усилий посредников стало бы – в полном соответствии с духом и буквой подписанного в Сочи совестного заявления – снижение нарастающей напряженности на линии соприкосновения сторон. Однако на практике мы наблюдаем нечто совсем противоположное. Например, министр иностранных дел председательствующей в ОБСЕ Литвы Аудронюс Ажубалис предлагает отвести снайперов Армении и Нагорному Карабаху в одностороннем порядке – и происходит на фоне это после серии инцидентов, результатом которых стала гибель военнослужащих Армии обороны НКР.

По мнению главы степанакертского Общественного совета по внешней политике и безопасности Масиса Маиляна, в последнее время азербайджанская сторона усилила военное давление на армянскую сторону с целью добиться преимущества в переговорном процессе. «Это продолжение политики, взятой на вооружение Азербайджаном в последнее время. Они применяют новую формулу, которую можно сформулировать следующим образом: «или мир на условиях Азербайджана, или война». Сейчас они пытаются такими шагами оказать давление на армянские стороны и международных посредников, чтобы вопрос был урегулировал по их правилам. Но ясно, что ни Степанакерт, ни Ереван не собираются играть по правилам Баку», – пояснил он (60). Трудно не согласиться с теми в Степанакерте и Ереване, кто считает, что война с Азербайджаном не кончена, а продолжается в слегка изменённом виде, причём вполне военными средствами прицельного снайперского огня.

Постепенно становится все более очевидным, что ожидаемого «прорыва» в карабахском вопросе не предвидится. Причиной тому – серьезные противоречия между самими странами-сопредседателями и другими заинтересованными сторонами, без которых Армении и Азербайджану вряд ли удалось бы противостоять их консолидированному давлению, а также объективная сложность и многофакторность самого конфликта. Необходимо в корне менять и «философию» урегулирования. Попытки представить с помощью замысловатых формулировок комплекс «территориальная целостность плюс права меньшинств» в качестве единого пакета, способного удовлетворить все стороны, внутренне ущербны и противоречивы. Кроме того, они в корне противоречат международно-правовой практике последних лет, в соответствии с которой (если смотреть обобщённо) на первом этапе решается ключевой вопрос о статусе территории (Косово, Южная Осетия, Абхазия), а затем инициируются политические переговоры (например, консультации между Белградом и Приштиной под эгидой Евросоюза). Де-факто авторы «Мадридских принципов» видят карабахских армян как национальное меньшинство в пределах Азербайджана – при том, что меньшинства, в отличие от народов, не являются носителями коллективной правосубъектности, а вопросы их статуса ограничиваются рамками межгосударственного сотрудничества (61). Предположения о том, что в случае решения конфликта по азербайджанскому сценарию гарантами прав «армянской общины» станут страны – сопредседатели Минской группы ОБСЕ, мягко говоря, являются несостоятельными не только исходя из исторического контекста, но и принимая во внимание современную политико-правовую практику, свидетельствующую об ущербности политики по отдаче ключевых государствообразующих функций на «аутсорсинг».

По оценке председателя Национального собрания НКР Ашота Гуляна, современный этап карабахского урегулирования характеризуется «войной нервов». Можно предположить, что ситуация шаткого равновесия на линии соприкосновения сторон в Карабахе будет воспроизводиться и в дальнейшем. Одностороннее давление не приведет и не может привести к результатам, на которые, возможно, рассчитывают те, кто возлагает на него надежды. Утрата Карабаха, превращение его жителей в массу беженцев и все то, что может произойти впоследствии, будет иметь для армянской государственности последствия, которых не заменят никакие, по большей части виртуальные, западные «коврижки», доступные а тому же лишь для абсолютного меньшинства населения постсоветских государств. Так что военный баланс и в 2011 году останется основной гарантией невозобновления широкомасштабных боевых действий.