АРМИНФОЦЕНТР: Июньская встреча в Казани президентов Дмитрия Медведева, Сержа Саргсяна и Ильхама Алиева анонсировалась как "рубежная" и "прорывная", а по завершении была названа едва ли не "провальной". Хотя Москва и Ереван на официальном уровне признали, что никогда еще стороны не были столь близки к успеху в вопросе согласования базовых принципов карабахского урегулирования, выдвинутые в последний момент азербайджанской стороной 10 дополнительных требований свели на нет все предшествующие усилия посредников в лице Минской группы ОБСЕ и в особенности - лично президента Медведева. 

Тем не менее, определенные результаты очевидны, хотя формально никаких соглашений заключено не было.

После саммита в Казани в некоторой мере снизился накал силового противостояния на линии соприкосновения армянских и азербайджанских войск в Карабахе. Хотя обстрелы позиций продолжаются, однако их интенсивность несколько уменьшилась. Кроме того, ощутима изменилась риторика азербайджанской стороны. Напомним, что в последние годы официальный Баку постоянно прибегал, говоря дипломатическим языком, к угрозе силой, обещая возвратить Карабах в лоно бывшей метрополии путем победоносной "молниеносной войны". Эти угрозы и сопутствующие им опасные вооруженные провокации приобрели настолько регулярный характер, что многие эксперты с уверенностью заговорили о неизбежности очередной полномасштабной войны в регионе, способной втянуть в свою орбиту не только сами стороны противостояния, но также Москву, Анкару и, возможно, Тегеран. И хотя Азербайджан при этом постоянно козырял год от году растущим военным бюджетом, уже сравнявшимся с государственным бюджетом Армении, специалисты были единодушны во мнении, что в силу ряда политических обстоятельств (таких, например, как участие Армении в ОДКБ), тактической конфигурации линии фронта и т.п. "блицкрига" не получится ни в каком случае, а затяжная война привела бы к совершенно разрушительным последствиям для всего Южного Кавказа, надолго исключив этот регион, а также нефте- и газоносный район Каспийского бассейна в целом, из существующих и перспективных транспортно-энергетических и экономических международных раскладов. На фоне обстановки, складывающейся на Ближнем Востоке, коллапс Закавказья мог бы стать фактором возрастания рисков для мировой экономики, значительно осложнив снабжение Европы энергоносителями.

По-видимому, руководство стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ (Россия, США, Франция) рассматривало такую мрачную перспективу как имеющую определенный шанс на реализацию. Это, надо думать, стало одной из существенных причин, по которым между сопредседателями сложился твердый консенсус. Сводится он к тому, что допустить возобновление войны нельзя ни в коем случае. И если пока не удается склонить стороны конфликта к подписанию каких-либо соглашений, им следует указать, что существующее перемирие должно быть сохранено любой ценой. Со стороны посредников, в том числе и на уровне лидеров государств, зазвучали прозрачные намеки, сводящиеся к тому, что начавший войну будет немедленно квалифицирован как агрессор - со всеми вытекающими отсюда последствиями. Фактически, Азербайджану ясно дали понять, что чрезмерная воинственность может привести уже не только к фактической потере Карабаха, поскольку жертва агрессии будет признана де-юре - подобно тому, как это произошло с Южной Осетией.

Таким образом, апелляция к "нефтегазовому могуществу", которое Баку полагал своей козырной картой в борьбе за Карабах, привела к результатам, прямо противоположным ожидаемым. Стало ясно, что даже крупные поставщики углеводородов на международный рынок должны "хорошо себя вести", чтобы не пострадали интересы могущественных потребителей. В Баку убедились, что ни развязать очередную войну, ни, тем более, одержать в ней легкую победу не удастся. Молодецкие обещания "разобраться" с "бандой сепаратистов" в ходе краткосрочной карательной операции сменились горькими сожалениями о судьбе "соотечественников", вот уже 20 лет по вине своих безответственных руководителей лишенных возможности полноценно пользоваться плодами азербайджанского "процветания" в рамках "самой широкой автономии".

Первым об этом, напомним, сразу после встречи в Казани на официальном уровне заговорил глава азербайджанского МИД Эльмар Мамедъяров, пообещавший карабахцам огромные льготы, преференции и свободу самоуправления за согласие на отказ от независимого статуса. На днях с аналогичными посулами выступил и заведующий отделом администрации президента Азербайджана Али Гасанов, по словам которого "прекращение армянской оккупации Карабаха" дало бы возможность всем народам региона и, в первую очередь, именно армянам вкусить массу благ от азербайджанского "нефтяного пирога". Более подробно эту тему развил в интервью ИА REGNUM сопредседатель Социал-демократической партии Азербайджана Араз Ализаде. По его словам, отделившись от Азербайджана, карабахцы лишь проиграли, "а выиграли только клан Кочаряна-Саргсяна и их зарубежные покровители, которые используют карабахский народ в своих геополитических целях". При этом в качестве "зарубежного покровителя" Ализаде называет Россию, использующую конфликт "как рычаг давления на Армению и на Азербайджан". Впрочем, азербайджанский политик уверяет, что карабахцам еще не поздно "одуматься", поскольку долго так продолжаться все равно не может - "стремительное развитие Азербайджана" вскоре приведет к изменению существующего статус-кво, поскольку-де "вторая волна экономического кризиса окончательно разрушит экономику Армении, и ей будет не до Карабаха".

Можно было бы, конечно, указать, что "вторая волна кризиса", случись она, наиболее тяжело ударит именно по Азербайджану, как стране нефтедобывающей, поскольку в периоды кризисов цены на энергоносители, как известно, резко идут вниз. И в таком случае Баку потеряет возможность накачивать свой военный бюджет нефтедолларами и приглашать "карабахских соотечественников" делить все прелести своего "процветания". Но другое вызывает удивление. Когда в феврале 1988 года словно бы из ниоткуда возникло и стало бурно шириться движение за выход Нагорно-Карабахской Автономной Области из состава Азербайджана и ее присоединение к Армении, в ЦК КПСС решили, что оно порождено недостаточным уровнем социально-экономического развития области, и весь протест сводится к стремлению иметь в местных магазинах больше колбасы. Это отнюдь не преувеличение и не фигура речи. В числе прочих (в том числе - жестких административных) мер по стабилизации быстро выходящей из-под контроля обстановки в Карабах были направлены дополнительные продуктовые поставки. В частности - несколько вагонов колбасы. Напомним, что произошло это уже после кровопролитного армянского погрома в Сумгаите, когда только по официальным данным было зверски убито и растерзано 32 человека, которые не имели абсолютно никакого отношения к карабахскому движению и находились очень далеко от места событий. Армяне требовали выявить и по всей строгости советского закона наказать организаторов этого неслыханного по тем временам преступления, за которым, по многим свидетельствам, стояло руководство города и даже республики. Этого, однако, не произошло, все было сведено к "хулиганским проявлениям". И хотя в те годы колбаса (любая) была пределом гастрономических грез неизбалованного советского человека, этот шаг Москвы оскорбил армян до глубины души, потому что боролись они не за колбасу, а за справедливость. В свете такой "неблагодарности" на смену колбасе пришла сила в лице ОМОНа и армии. Как известно, ответом стало провозглашение независимости НКР 2 сентября 1991 года - в полном, отметим, соответствии с существующими на тот момент советскими законами.

Создается впечатление, что Баку в отношении Карабаха повторяет худшие, самые бесперспективные советские уроки, хотя в мире есть куда более удачные примеры взаимодействия метрополий с отколовшимися от них провинциями. Удачные в том смысле, что взаимодействие может быть плодотворным лишь в случае диалога равных сторон, а не шарахания от попыток запугать к попыткам задобрить. Тем более это выглядит смешно в условиях полного отсутствия какого-либо доверия между сторонами конфликта. Возможно, начать бы следовало с мер по укреплению такого доверия, а не со стрельбы на линии фронта, сопровождаемой обещаниями, в которые никто и никогда не поверит. Но даже если вдруг кто-то и поверит - это ничего не изменит. Речь, повторим, идет совсем не о колбасе.