АРМИНФОЦЕНТР:  В связи с вспыхнувшей полемикой вокруг статьи "За что Баку атакует московского корреспондента Washington Post" ИА Регнум публикует пятнадцатый, заключительный  очерк политолога Станислава Тарасова из авторской серии "Азербайджанские мифы о Карабахе": Лозанна - 1923: русские морозы вместо национального очага армян в Турции. Часть 1

В этой связи напомним причины, которые вызвали серию публикаций, посвященных генезису карабахского конфликта. Полемика, как справедливо подметил Айдын Мелик-Мирзоев, была развернута вокруг опубликованной Уиллом Инглундом статьи в Washington Post, в которой содержалась фраза о "передаче Сталиным Карабаха Азербайджану". В ответ на это посол Азербайджана в США Яшар Алиев направил в редакцию этой газеты письмо, которое стало затем предметом обсуждения в первой статье автора.

На нее отреагировал обозреватель Vesti.az Аждар Сираб, который обвинил автора в том, что он "много фантазирует", "домысливает" в оценке хода исторического процесса в Закавказье в 1918-1920-е годы. Причем эта дискуссия приобрела своеобразный характер: сначала бакинский оппонент отвергал наличие некоторых исторических фактов - использование в документах того времени понятия "спорные территории" применительно в Карабаху, а акту Ревкома Азербайджана о "добровольной передаче Армении Занзезура, Нахичевани и Карабаха" пытался дать очень своеобразную собственную оценку. Поэтому мы решили говорить языком только документов, предварительно их проверив, отказываясь от собственной интерпретации многочисленных драматических событий того времени. Отметим, что некоторые публикуемые документы автор обнаружил сам во время работы в российских архивах, но многие уже давно известны историкам. Однако в силу разных причин у российских исследователей еще не дошли руки до более тщательного изучения проблем, связанных с зарождением карабахского конфликта, в то время как новая национальная историография Азербайджана или игнорирует многие известные исторические документы, или же вписывает их в качественно иной исторический и политический контекст.

Последний очерк заканчивается событиями Лозаннской конференции 1923 года по Черноморским проливам, в работе которой - наряду с европейскими странами - впервые вместе принимали участие российские большевики и турецкие кемалисты. При этом на этом дипломатическом форуме по многим позициям в российско-турецких отношений начала 1920-х годов были проставлены жирные, но не окончательные точки.

Г. Чичерин представителям Великобритании и Италии в РСФСР: "19 октября 1922 г... Передайте правительству, при котором вы аккредитованы, нижеследующее заявление: Россия есть единственное из европейских государств, признавшее правительство Великого Национального Собрания Турции и находящееся с ним в прочных договорных отношениях. Признав Московским договором 16 марта 1921 г. границы Турции, установленные Национальным Турецким соглашением, Российское Правительство уже тем самым приняло действительное участие в разрешении ближневосточных вопросов, не ограничиваясь одним лишь вопросом о проливах. Стремясь к упрочению всеобщего мира и, в частности, к необходимому для достижения этой цели окончательному мирному улажению международных конфликтов на Ближнем Востоке, Российское Правительство видит себя вынужденным решительно настаивать на своем участии в конференции по ближневосточным вопросам в целом, без всяких ограничений... Чичерин" (МИД СССР. Документы внешней политики СССР. М., 1961. Т. V. С. 621-623).

Г.Чичерин И. Сталину: "31 октября 1922 г. Уважаемый товарищ. Хотя я прилагаю при сем проект сокращенной ноты в духе сообщенного Вами предложения группы товарищей, сам я решительно возражаю против такого ответа. В ноте Антанты неясность касается того, участвуем ли мы для дискуссии или для решения. Но в ней нет никаких неясностей относительно того, что мы участвуем только в вопросе о проливах. Если наш ответ будет заключаться только в том, что мы хотим выяснить неясности, это значит, что мы без боя соглашаемся на ограничение нашего участия одним только вопросом о проливах. Нам категорическим образом заявили: Россия приглашается только для участия в вопросе о проливах. Если мы на это не ответим протестом и выражением своего несогласия, то мы капитулируем без боя, мы отступим от нашей позиции равноправия и активной политики. Только что получены важные новые сообщения из Ангоры, с которыми надо считаться. Исмед-паша сказал нашим товарищам: "Сообщенная Вами формулировка режима проливов расширяет рамки Национального пакта и Московского договора в пользу Турции. Мы, конечно, всецело разделяем Вашу точку зрения. Но по вопросу об укреплении проливов мы не можем предложить конференции Вашей формулировки, ибо державы Запада поймут это как желание закрыть проливы, и это создает для нас невыгодное положение. Фактически же, обладая обоими берегами, мы сможем всегда и без укрепления своими силами обеспечить свободу проливов, конечно, с непропуском военных судов". Об участии в конференции в целом он сказал: "Турция не считает возможным участие России, т.к. по вопросу о заключении мира Турция будет говорить только с державами, с которыми она находится в состоянии войны, участие же России в мирных переговорах создало бы прежнее положение, что все державы решают судьбу Турции, и потому они не могут требовать участия России в мирной конференции". Теперь нет никакого сомнения, что Турция уже столковалась с Антантой, причем пунктами соглашения являются участие России в одном только вопросе о проливах и передача проливов Турции без права их укреплять. По-моему, наше положение ясно: мы выступаем как действительные защитники интересов турецкого народа. Через головы турецких пашей мы должны громче, чем турецкие паши, говорить о независимости и суверенных правах Турции. Турецкие паши соглашаются не укреплять проливы. Мы лучше, чем они, защищающие турецкий народ, через их головы требуем полноты суверенных прав для турецкого народа, т.е. права укреплять проливы. Оспаривая формулировку Исмеда-паши, который усматривает в нашем требовании участвовать во всей конференции то же вмешательство в дела Турции, которое совершало царское правительство, мы должны указать, что царское правительство вмешивалось для нарушения суверенитета Турции, а мы требуем участия для защиты суверенитета Турции. Наш главный принцип, который мы должны всячески выдвигать и всеми способами рекламировать и политически, и агитационно, и через информационные органы, есть принцип полного суверенитета турецкого народа. Теперь ясно, что нас ни в коем случае не пустят на конференцию до обсуждения вопроса о проливах. Всякие надежды попасть с самого начала на конференцию тщетны. Поэтому наша делегация не должна, по-моему, ехать к 13 ноября. Ехать для того, чтобы, наверное, сидеть в передней, это совершенно недостойно. Мы должны послать шустрого агента, который со всеми связывался бы, агитировал бы и информировал бы нас. Именно потому, что нас, наверное, не пустят вначале на конференцию, мы должны самым же решительным образом заявлять о нашем требовании участия в ней в целом. Терять нам нечего, ибо мы уже приглашены на обсуждение вопроса о проливах, и этого приглашения взять назад не могут, а большего мы не получим. Итак, нам терять нечего. Мы можем самым бесцеремонным образом разоблачать и ругаться. Если бы моя точка зрения была принята, я даже предложил бы более резкий проект, чем тот, который был мной предложен вчера и который "группа товарищей" находит слишком резким. Мы должны защищать нашу позицию равноправия и активной политики. Эта позиция есть для нас эпоха. Мы теперь требуем равноправного участия во всем, в чем участвуют другие державы. Зная, что 13 ноября нас в комнату не впустят, мы должны тем более выступать агитационно с разоблачением этой ожидаемой нами политики держав. Если бы, вопреки моему мнению, было постановлено, что надо ехать к 13 ноября, это можно сделать независимо от предлагаемой "группой товарищей" мягкой ноты. Зондирование уже началось (т. Литвинов послал директивы т. Крестинскому). Если бы решено было попасть к 13 ноября в Лозанну, для этого понадобились бы только визы, о которых уже хлопочут. Резкая нота ничего не испортит, ибо дальше передней приехавшую в Лозанну делегацию вначале не впустят. Я предлагаю поэтому остаться при первоначальном проекте. Если бы Политбюро стало на мою точку зрения, я предложил бы даже более резкую обличительную ноту против Антанты. Я предлагаю также немедленно начать широкую агитационную кампанию на тему о суверенных правах турецкого народа. Исполняя данное мне поручение, прилагаю, тем не менее, проект сокращенной мягкой ноты. С коммунистическим приветом, Чичерин" (РГАСПИ. ф. 5. оп. 1. д. 1982. лл. 20-22)

Письмо М. Литвинова членам Политбюро ЦК РКП (б): "1 ноября 1922 г. Если вчера еще я говорил о необходимости добиваться в форме резкой ноты нашего допущения к началу конференции, то после получения вчера новых сведений из Ангоры о том, что сама Турция против нашего допущения, я поддерживаю предложение тов. Каменева о посылке краткой ноты. Мы поставим себя в исключительно смешное положение, если дадим возможность Англии и Франции в ответ на нашу ноту сказать, что не они возражают против нашего участия в конференции, а Турция, или что недопущение решено совместно с Турцией. Одинаково смешно будет наше положение, если мы на самой конференции должны будем полемизировать с турецкой делегацией против ее понимания прав и интересов турецкого народа и суверенитета Турции. Это значило бы, что мы вступаем в открытый конфликт с нынешним турецким правительством, которого нам в ближайшее время свалить не удастся. Говорить публично, что турецкая делегация и ангорское правительство недостаточно энергично защищают интересы Турции, и что мы эти интересы лучше понимаем и лучше можем охранять - значило бы фактически провозгласить принцип нашей интервенции, хотя и невоенной, в Турции. Ведь интервенцию в Россию и дальнейшие враждебные действия против нас французское правительство справедливо оправдывало и оправдывает тем, что оно фактически защищает интересы русского народа против Совправительства. Тов. Чичерин предлагает в своем письме не что иное, как такую же позицию для нас в отношении к Турции. Таким образом, мы не только не добьемся соглашения с Англией или Францией и не извлечем никакой пользы из нашей мнимой дружбы с Турцией, но и скомпрометируем наши отношения с ангорским правительством. Этого ли следует добиваться? С коммунистическим приветом, М. Литвинов" (РГАСПИ. ф. 5. оп. 1. д. 1984. лл. 2-3).

Нота правительства РСФСР правительствам Англии, Франции и Италии: "2 ноября 1922 г. Российское Правительство получило сообщение от Правительства Великобритании, Франции и Италии от 27 октября с приглашением послать представителей на ближневосточную конференцию в Лозанне для участия в обсуждении вопроса о проливах. Российское Правительство находит совершенно неправильным и ничем не оправдываемым устранение России от участия в конференции при разрешении всех других вопросов. Оно, прежде всего, констатирует, что намеченный державами состав конференции резко отличается от состава государств, подписавших Севрский договор, что свидетельствует о том, что предстоящее в Лозанне обсуждение ближневосточных дел отнюдь не может быть рассматриваемо как запоздалая ликвидация прежнего участия в великой европейской войне, ликвидация, по существу невозможная после блестящих побед турецкого народа, но что новая конференция будет иметь целью общее урегулирование всех ближневосточных дел. Произвольный состав Лозаннской конференции и упорное нежелание приглашающих держав допустить участие России в конференции в полном объеме создают на ней обстановку, подвергающую риску возможность полного удовлетворения жизненных интересов турецкого народа и проведения принципа его суверенных прав. В то время, когда все государства Антанты были объединены в борьбе против территориальной неприкосновенности Турции, и в конечном счете против самого ее существования как независимого государства, одна Советская Россия вступила на путь дружбы и братства с героически боровшимся турецким народом и заключила с правительством Великого Национального Собрания Турции договор, окончательно установивший дружественные отношения между ними. Устранение именно России из числа участников общего договора с Турцией указывает на то, что великие державы Антанты решили лишить за столом конференции турецкий народ плодов его побед и его героических усилий. Советская Россия, друг всех угнетенных народов, провозглашающая право всех наций на самоопределение, за время своего существования установила дружественные связи с народами Востока, приведшие к созданию устойчивого положения на Востоке, и на Лозаннской конференции она считает себя обязанной проводить те же принципы. Российскому Правительству чуждо всякое стремление к возобновлению методов старого царского правительства и других правительств, которые хотели держать Турцию под опекой. Наоборот, оно для того и считает нужным принять участие в конференции, чтобы добиться признания всей полноты суверенных прав турецкого народа, что единственно и может обеспечить на Ближнем Востоке прочный порядок, в существовании которого непосредственно заинтересована и Россия. Имея целью интересы всеобщего мира и осуществление права всех народов на самоопределение, и выполняя свою обязанность оберегать законные права, достоинство и жизненные интересы Советской Республики, Российское Правительство видит себя вынужденным решительно настаивать на своем полном участии, а также на полном участии Украины и Грузии в ближневосточной конференции в ее целом, без всяких ограничений, на равных правах с другими участниками. Чичерин" (МИД СССР. Документы внешней политики СССР. М-, 1961. Т. V. С. 650-653)

Шифрограмма секретаря Заккрайкома РКП (б) А. Мясникова И. Сталину, В.Ленину и Г. Чичерину: "15 ноября 1922 г. Ввиду исторически сложившихся условий, отношения между турками и армянами крайне враждебные. Поэтому полутораста тысяч человек армянского населения Константинополя и армянские колонии Фракии, насчитывающие до пятидесяти тысяч человек, опасаются за свое существование в случае перехода этих местностей в руки Турции. Среди армян Константинополя в настоящее время царит сильнейшее возбуждение, многие из них эмигрируют из города. По заявлению ряда виднейших официальных представителей армян, делегированных в Закавказье к Союзному Совету и в Советскую Армению на предмет ведения переговоров с ними о защите интересов турецких армян, последние, до сих пор бывшие орудием в руках Антанты, ныне отворачиваются от нее и связывают свою судьбу с Советской Россией. Заккрайком полагает, что как в интересах трудовых слоев армян, так и в интересах завоевания Советской властью симпатий заграничных армянских колоний, нужно пойти навстречу такому настроению различных слоев и кругов армянского трудового населения в Турции, Европе и Америке. Поэтому, исходя из желания наших товарищей из Америки, Болгарии и Константинополя, а также из заявлений официальных кругов турецких армян, Заккрайком просит ЦК РКП принять меры к тому:

1) Чтобы РСФСР в дружественной форме сделала бы представление Кемалистской Турции об ограждении жизни и достояния трудового армянского населения Турции, а впредь, и Константинополя, и Фракии.

2) Чтобы наша делегация на Лозаннской конференции, если к этому представится случай, выступила бы в защиту трудящихся армян Турции, Европы и Америки ввиду предпринимаемых Антантой шагов в сторону использования армян в своей империалистической борьбе с Турцией и Советской Россией.

3) Чтобы до пятидесяти тысяч армян ремесленников из Константинополя и других местностей получили бы возможность переселиться со всем своим имуществом в разные города России и Закавказья, поскольку они стремятся на мир и приют в советских республиках. 15 ноября с.г. № 193/м. Секретарь Заккрайкома РКП Мясников" (РГАСПИ. ф. 5. оn. 2. д. 108. лл. 3-3 об.).

Г. Чичерин М. Литвинову: "Лозанна, 2 декабря 1922 г. Уважаемый товарищ. Я приехал в Лозанну только вчера. На днях напишу подробно. Еще в Берлине американские корреспонденты утверждали, что конференция якобы накануне окончательного разрыва, и что я ее, может быть, в Лозанне уже не застану. Здесь в Лозанне периодически поднимается волна пессимизма и потом опять спадает. Мне кажется, что все это блеф, пускаемый с определенными целями в ходе переговоров. Керзон - полный хозяин конференции, французы идут смиренно в его хвосте; Муссолини совершенно потерял всякую самостоятельность. Вначале он почудачил, а теперь во всем подчиняется державам. Англичане сидят у себя взаперти, и оттуда Керзон всем командует и пускает в ход английскую прессу. Турки ведут жалкую политику, как будто кого-то хотят надуть и, в конце концов, уступают и подчиняются. Прилагаю копию моей сегодняшней шифровки. Исмет - глухой и косноязычный, весьма неудачный дипломат. Перед нами турки рассыпались в любезностях и уверениях о безграничной дружбе. При этом, однако, проскальзывают словечки вроде того, что они готовы допускать проход военных судов через проливы, но не больше двух одновременно, ибо военные суда якобы перестают угрожать Константинополю, когда ушли дальше в Черное море. Мы говорим им прямо: если Вы за нас, не пропускайте военные суда; если Вы пропускаете военные суда - Вы против нас. Это - Дамад-Ферид. Я приехал только вчера и, может быть, ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление нашей полной изоляции не только в Лозанне, но и вообще. Ни англичане, ни французы не обнаружили до сих пор желания разговаривать о чем бы то ни было.. С коммунистическим приветом, Чичерин" (РГАСПИ. ф. 5. оп. 1. д. 1985. лл. 5-6)

Г. Чичерин М. Литвинову: " Лозанна, 5 декабря 1922 г. Уважаемый товарищ,...Вопрос в том, столкуются ли союзники. Формально они составляют единый фронт и выступают только совместно. Фактически между ними большие разногласия. Однако в общем и целом Франция капитулирует на Востоке ввиду предстоящей Лондонской конференции по репарационным делам.... Турки хитрят во всех направлениях и терроризованы во всех направлениях. Завтра Керзон, вероятно, будет пытаться заставить их говорить по вопросу о проливах, и они, вероятно, будут опять уклоняться. Прежде всего, я хотел бы подчеркнуть, что, по-моему, даже в случае разрыва не следует принимать враждебного тона по отношению к турецкому правительству, а, скорее, тон сожалеющий... Они тоже не хотят с нами рвать и даже очень нас боятся, что по всему очень ясно заметно. Во избежание недоразумений рекапитулирую ход первого, т.е. вчерашнего заседания "первой комиссии". Турки процитировали Национальный пакт и этим ограничились. Керзон в весьма грубой и оскорбительной форме многократно тянул их за язык, чтобы они уточнили свою программу... Исмет с восточным упрямством от этого уклонялся. Мою декларацию с точнейшим изложением нашей позиции Вы, конечно, уже знаете. Дука выдвинул контрпрограмму, притом во время оглашения мною нашей декларации. Никольсон все время бегал от Керзона к Дуке и давал последнему указания для его предстоящего выступления. Программа Дуки явно нелепа... Нас в общем окружает атмосфера холодности и враждебности. Мы приглашены потому, что это предлагал Ллойд Джордж. Керзон получил наше участие в наследие от Ллойд Джорджа и очень хотел бы поскорее от нас избавиться... Со стороны Запада мы порядочно изолированы. Ходят журналисты, желающие получить газетные строки. Серьезных посредников нет. Никакие Уайзы, никакие Кейнсы нас не посещают. Общая атмосфера весьма неприятная... Чичерин" (РГАСПИ. ф. 5. оп. 1. д. 1985. лл. 10-11).

Г. Чичерин М. Литвинову: "Лозанна, 9 декабря 1922 г. Уважаемый товарищ. Конференция приняла характер англо-русской дуэли. Благодаря полному отречению Франции от самостоятельной политики на Востоке и беспомощности Муссолини создался крепкий единый фронт Антанты, причем всю ее политику на Востоке ведет одна Англия... Турки не умеют скрывать свою слабость, все убеждены, что Турция совсем истощена и не способна воевать. Турки барахтаются и уступают шаг за шагом, так что всем ясно, что они идут на вынужденное соглашение. Итак, чрезвычайно сильной агрессивной политике при стушевывающихся других странах Антанты и при явно терроризованных малых народах противостоит только Россия. Если Конференция кончится тем, что турки сделают большие уступки, и мы уедем, не подписав договора, наш престиж от этого не уменьшится, наоборот, усилится... Мы сами встречаемся каждый день или с одним Риза Нуром, или с ним и с Исметом. Теперь весь вопрос в том, чтобы удержать турок от слишком далеко идущих уступок... Турки с нами в постоянном контакте, и мы подсказываем им уточнения их компромиссных предложений.... Если бы в истекшем году мы дали туркам то золото, которое мы обязались давать ей, и если бы мы дали ей то вооружение, которое было нами обещано, она совершенно иначе повела бы борьбу. Последние победы она выиграла потому, что Франция помогла ей вооружением. Риза Hyp... заявил в Ангоре, что вооружение обещано и что все устроено. Турецкие офицеры поехали за получением вооружения и ничего не получили. В Москве было сказано, что вооружение передаст тов. Орджоникидзе, а когда турецкие офицеры обратились к тов. Орджоникидзе, он сказал, что ничего не знает. Эти обстоятельства необходимо расследовать. Когда я вернулся из Берлина в Москву, тов. Карахан сказал мне, что вооружение туркам передается. Я несколько раз об этом спрашивал, и мне всегда говорили, что вооружение передается. Оказывается, весь последний период, после поездки Риза Нура в Москву туркам не передано абсолютно ничего. Тов. Раковский говорит, что и тов. Сталин подтверждал ему, что вооружение передается. Что же это значит? Вооружение было торжественно обещано, все было условлено, в Наркоминделе считали, что вооружение передается, между тем не передано абсолютно ничего. В чем тут дело, я совершенно не понимаю. Невозможно вести политику, если решения просто не проводятся в жизнь. Риза Hyp говорит, что мы этим пошатнули его собственное положение. В Ангоре стали говорить, что мы турок просто надуваем. Действительно, обещание дали и ничего не сделали. Теперь приходится расхлебывать последствия такого поведения. Надувательство есть самая плохая политика. Она совершенно подрывает всякую авторитетность и делает невозможным ведение серьезной политики. Неисполнение наших обещаний по отношению к туркам сильнейшим образом нам повредило... С коммунистическим приветом, Чичерин" (РГАСПИ. ф. 5. оn. 1. д. 1985. лл. 13-19).

Г. Чичерин М. Литвинову: "Лозанна, 12 декабря 1922 г. Уважаемый товарищ,...Турки обнаруживают несомненно слабость, неосведомленность, пугливость, но в то же время они обнаруживают и очень большую восточную хитрость и известную последовательность в том, чего они добиваются. Мы между собой очень много говорили о том, дурачки ли они, или необычайно хитрые предатели? Все мы с различными нюансами считаем, что ни то, ни другое неверно, а что действительность более сложна и что у турок есть и хитрость, и наивность, и напуганность, и тонкие маневры. Все их поведение в целом нельзя считать с начала до конца разыгранной комедией, согласованною с союзниками...Основная идея, проходящая через уступки турок, и заставляющая думать, что известная часть этих уступок более чем добровольна, заключается в полном отделении вопроса о судьбе проливов и Черного моря от вопроса о безопасности суши и внутренних территорий Турции. Наша точка зрения такова: безопасность юга России есть безопасность Турции и обратно; нет безопасности для Константинополя без закрытия проливов, и этим же определяется безопасность юга России и обратно.. Турецкая точка зрения заключается в том, чтобы махнуть рукой на проливы, поскольку защищены внутренние территории Турции; пусть Антанта с Россией дерутся, Турция будет смотреть и соблюдать свою выгоду; сама же она останется в стороне, ибо Турция не есть Константинополь, а есть внутренняя территория Малой Азии... В разговорах с нами турки развивают теорию, весьма напоминающую нашу теорию передышки периода Брест-Литовска. Они говорят, что Турция не может ни в коем случае продолжать войну. Они хотят путем договора временно улучшить свое положение, но считают устанавливаемый договором режим временным, переходным. Они надеются (простачки ли они или хитрецы?) путем договора избавиться от занимающих Константинополь союзных войск и английского флота (их система пачек должна устранить английский флот). Потом, избавившись от союзных сил и немного окрепнув, они будут продолжать войну, по их словам, чтобы совершенно выкинуть вон союзников. Они говорят, что Керзоновский мир будет для Турции крайне тяжелым; в результате турецкий народ еще теснее сблизится и сплотится с русским народом; он сейчас же начнет борьбу, чтобы сбросить с себя наложенные Керзоном узы, и будет вести эту борьбу вместе с русским народом. В такой форме Исмет нашим же добром нам челом бьет... Итак, турки не выполняют по отношению к нам своего долга, в том отношении, что хлопочут лишь о безопасности своих внутренних территорий, не ведя борьбу по вопросу о прохождении судов через проливы в Черное море, и, во-вторых, они готовы подписать договор даже и без нас. В сегодняшней шифровке мы просим о публикации в "Правде" статьи, которая бичевала бы лицемерие турок. По нашему мнению, настал момент, когда надо начать их обличать. Здесь нам не следует еще ослаблять себя и их явным раздвоением... Если в Москве, и при том не "Известия", а "Правда" выругает турок, это будет полезно. Нужно и то, и другое. В то же время нужен сильный нажим в Ангоре... С коммунистическим приветом, Чичерин" (МИД СССР. Документы внешней политики СССР. М., 1962. Том VI. С. 69-74).

Г. Чичерин М. Литвинову: "Лозанна, 19 декабря 1922 г. Уважаемый товарищ,... Я должен отметить, что Риза Hyp говорил нам, что за последнее время Москва пыталась брюскировать и запугивать угрозами Ангору, грозя разрывом прежних отношений и т.д. По словам Риза Нура, такое брюскирование и угрозы достигают обратной цели. Напуганная Ангора склонна в результате этого в гораздо большей степени искать опоры в западных государствах... Турки вообще представляют предстоящий им договор как турецкий Брест-Литовск... Тов. Раковский остроумно замечает, что наша позиция по отношению к туркам напоминает позицию левых эсеров в момент подписания нами Брестского договора... Положение дел, создаваемое нынешними условиями союзников по вопросу о проливах, будет для Турции невыносимо. Все ее силы будут направлены на то, чтобы избавиться от этого невыносимого положения. Риза Hyp прибавил, что еще в 1920 г. и затем в 1921 г. в Москве турки предлагали нам заключить с ними союз, когда он приезжал в Харьков и затем в Москву... По его словам, турки хорошо понимают, что наплыв к ним западного капитала поведет к их порабощению и сделает их эксплуатируемой страной... Они теперь энергичнейшим образом изгоняют вон чужие элементы. Ультимативно настаивают на уходе греческого населения, туркизируют банки и коммерческие предприятия и т.д. Их экономическая жизнь будет носить боевой национальный характер, направленный острием против Запада.... Турки будут иметь полную возможность защищать пути, ведущие внутрь Малой Азии. В результате турки будут иметь возможность развивать в Малой Азии свое национальное государство... Я со своей стороны считаю вопрос о наших будущих отношениях с Турцией весьма сложным, заслуживающим самого тщательного и внимательного изучения. Ни в коем случае не следует его решать сплеча и не следует теперь предпринимать каких-либо непоправимых шагов. Это один из важнейших вопросов нашей политики, и при решении его необходимы величайшая осторожность. С коммунистическим приветом. Чичерин" (РГАСПИ. ф. 5. оп. 1. д. 1985. л. 56-58).

Г. Чичерин М. Литвинову: "Лозанна, 21 декабря 1922 г. Уважаемый товарищ,... Во вторник вечером я с тов. Воровским был у Исмета и имел с ним продолжительную беседу. Он, конечно, ставил мне те же вопросы, которые Реуф ставит в Ангоре Аралову: "Если Вы хотите, чтобы мы порвали, скажите, что, по-Вашему, мы должны делать: если мы возобновим войну, дадите ли Вы нам деньги и оружие?"... Исмет подчеркивал свое лояльное отношение к нам. Есть действительное некоторое различие между поведением турецкой делегации здесь и поведением ангорского правительства. Конечно, турецкая делегация сообщает нам далеко не все. В общем и целом, она, однако, держит нас в курсе своих переговоров и предварительно совещается с нами о своих шагах... Совершенно не то было в Ангоре; по-моему, главное преступление было совершено турецким правительством тогда, когда оно за нашей спиной предварительно столковалось о проливах. Что предварительный сговор был, это несомненно. Это видно из разговоров т.т. Мдивани и Аралова с Мустафой Кемалем и другими, о которых нам стало известно еще до моего отъезда из Москвы... Грехопадение турецкого правительства произошло, может быть, в Мудании, может быть в разговорах с Франклином Бульоном, но, во всяком случае, в какой-то момент еще до приезда тов. Мдивани в Ангору. Теперь Турция только расхлебывала то, что было тогда заварено, причем Исмет во многом сокращал и ограничивал зло, произведенное тогда в Ангоре... С коммунистическим приветом Г. Чичерин" (РГАСПИ. ф. 5. оп. 1. д. 1985. л. 62-68).

Г.Чичерин М.Литвинову: "Лозанна, 24 декабря 1922 г. Уважаемый товарищ, Вчера я имел продолжительный разговор с глазу на глаз с Исметом пашой... Я сказал, что из английских сфер распространяется слух, что Керзон предложил Исмету расторгнуть Московский русско-турецкий договор. Исмет ответил мне, что Керзон открыто этого не предлагал, но делал такие намеки: "Вы, турки, нам грозите, Вы имеете договор и даже секретные статьи с Москвой. Это мешает соглашению". Исмет, по его словам, самым решительным образом заявил, что Турция имеет и сохраняет с Россией дружественные отношения и дружественный договор. Керзон после этого этих намеков уже не делал и говорил о русско-турецких отношениях как о факте... Относительно армян турки продолжают самым твердым образом настаивать, что остающиеся в Турции армяне должны быть на общем основании, как все турецкие граждане. Национальный очаг для армян они абсолютно отвергают...С коммунистическим приветом, Чичерин" (РГАСПИ. ф. 5. оп. 1. д. 1985. лл. 82-88).

(Окончание следует)