АРМИНФОЦЕНТР:   Первым среди русских правителей понял геополитическую важность Талыша был царь Петр I, он был убежден, что без открытия «окна в Каспий» будут сведены на нет его усилия по выполнении аналогичной задачи на западе страны.

"Будь признателен хотя бы за то, что благодаря покровительству русского государства мы избавились от имевших место в прошлом бесконечных нашествий и грабежей захватнических полчищ и обрели, наконец, покой". 

М. Ф. Ахундов.

Из письма Гасан беку Меликову-Зардаби от 1877 г.

«Видишь, братец: я и царь, да у меня на руках мозоли, а все оттого: показать вам пример и хотя под старость видеть достойных помощников и слуг отечеству»

Петр I

Таким образом, интерес Петра I к прикаспийским областям, в том числе и Талышу исходил от стратегических интересов России как великой державы. Претворяя в жизнь свои грандиозные планы по превращению России в великую державу, вместе с тем Петр I своими завещаниями определил круг жизненных интересов российского государства на многие века вперед. По свидетельству современников, Петр I, создавая систему управления Российской империи, стремился вложить в нее то, что было смыслом самого его существования. Он направил, как справедливо пишет В. О. Ключевский, на защиту интересов государства «всю несокрушимую энергию своей могучей натуры».

Соловьев писал об этом так: «Петр не спускал глаз с Востока, ибо знал хорошо его значение для России, знал, как может обогатиться бедный русский народ, если он станет посредником в торговом отношении между Европою и Азиею. Утверждаясь на берегах Балтийского моря, Петр рыл канал для соединения его с Каспийским, и как только прекратилась война на западе, у Балтийского моря, Петр переносит свою деятельность к Каспийскому. Еще с XVI века, когда русские границы достигли устьев Волги через покорение Астрахани, Россия, волею-неволею, должна была вмешиваться в дела кавказских народов».

Основным мероприятием восточной петровской политики явился его так называемый «персидский поход». Еще в 1711-1712 гг. Петр I дал распоряжение изучить юго-западное побережье Каспия и военно-политическую обстановку в Прикаспии, что и явилось одной из главных целей отправки посольства А.П. Волынского в Иран в 1716-1718 гг. Официально А. П. Волынскому было поручено заключить с сефевидским правительством торговый договор и организовать в наиболее значительных торговых пунктах Ирана русские консульства и вице-консульства. Однако, помимо официальных задач, А. П. Волынскому было поручено внимательно изучить местность, разведать, какие реки впадают в Каспийское море и до каких мест можно по ним доплыть судами, есть ли реки, берущие свое начало в Индии и впадающие в Каспийское море. Волынский должен был также узнать, есть ли на Каспийском море и пристанях иранские военные или торговые суда, каково состояние вооруженных сил страны, придерживаются ли в ней европейских военных традиций, хорошо ли укреплены крепости и т. п. В пятом пункте секретной инструкции Волынскому поручалось изучить состояние османо-сефевидских отношений и выяснить, желают ли сефевиды выступить против османов в союзе с какой-либо державой, а также внушить им, «какие главные неприятели они, турки, их государству и народу суть, и какова всем соседям от них есть опасность». В 1715 году Волынский отправлен был посланником в Персию. При этом в инструкции Волынскому особо отмечалось значение Гиляна (Талыша), говорилось «присматривать прилежно и искусно и проведывать о том, а особливо про Гилянь, и какие горы и непроходимые места - Кроме одного нужного пути (как сказывают) отделили Гилянь и прочие провинции, по Каспийскому морю лежащие от Персиды…»

В марте 1717 года Волынский прибыл в Исфагань и вступил в переговоры с шахом и его визирем, которые успеха не имели, если не считать полученной информации о крайней слабости и кризисе династии Сефевидов. Поэтому уже в сентябре Волынский выехал из персидской столицы, заключив лишь торговый договор.

В конце мая 1720 г. еще одна экспедиция снова отправилась в путь для дальнейшего изучения Каспийского моря. В этот раз они прямо подплыли к устью Куры и, изучив местность, отсюда поплыли к устью реки Астары, где высадились на берег и были встречены местным правителем очень дружелюбно и гостеприимно.

В 1723 русские предприняли новый поход в Восточное Закавказье. Они взяли Баку, высадили десант в персидскую область Гилян и заняли ее административный центр Решт. 12 (23) сентября русское правительство заключило с прибывшим в Петербург Исмаил-беем Петербургский трактат, состоявший из пяти статей, согласно которому прикаспийские провинции Гилян, Мазандеран и Астрабад (совр. Горган), полоса вдоль всего западного и южного побережий Каспийского моря, в т.ч. города Ланкон (Ленкорань) и Осторо (Астара) перешли на «вечное владение» России. Взамен этого Россия обещала сефевидскому престолу военную помощь. В 1724 русские приобретения в Закавказье были признаны Турцией.

В течение 10 лет просуществовала в Ленкорани введенная царизмом система комендантского управления. Поскольку царизм соперничал с Турцией и Ираном, то с первых же дней овладения прикаспийскими областями русские власти запретили своим воинским частям заниматься здесь разбоем и грубо обращаться с населением, чтобы не вызвать недовольство последнего».

Российское правительство опасалось того, чтобы эти места не были захвачены Турцией. Об этом написал вице-канцлер, выдающийся дипломат Андрей Иванович Остерман в марте 1726: «Российский интерес не позволяет, чтоб турков к Каспийскому морю и в соседство с персидской стороны допустить... Россия в свои провинции кроме персов никого впустить не может, и тем персам надобно, чтоб какой основательный владелец был».

С целью закрепления своих позиций на завоеванных территориях царизм принял решение о строительстве военных укреплений. В 1726 году одна из таких крепостей была воздвигнута в Осторе (Астаре), а другая – в Ланконе (Ленкорани).

Однако, тем не менее, русским не удалось долго удержаться в Ленкорани. В 1730-х гг. правительство Анны Ивановны (1730–1740), стремясь привлечь на свою сторону Персию в назревавшем военном конфликте с Турцией, пошло на пересмотр Петербургского трактата. По Рештскому договору 1732 г. Ирану были возвращены Гилян, Мазандеран и Астрабад, а границей становилась р. Кура. По Гянджинскому договору 1735 г. Россия уступила ему Дербент и Баку и согласилась отодвинуть границу до Терека.

Таким образом, начатое при жизни Петра завоевание прикаспийских областей не удалось. Эту задачу старались выполнить его потомки.

Только в конце XVIII - начале XIX века Россия смогла предпринять реальные шаги в этом направлении.

Первым среди талышей Сийоли хан – отец Мир Мустафы хана, обратился к русским за помощью, указывая в своем письме на имя Елизаветы - императрицы России, что «нет никаких препятствий для ввода в Талыш русских войск».

Вслед за ним в 1792 г. Мир-Мустафа хан отправил в Георгиевск к генералу И. В. Гудовичу своего посла с прошением направить того в Петербург. Цель посольской миссии состояла в том, чтобы в условиях усиления «каджарской опасности» получить от России помощь и добиться перехода ханства под ее покровительство. В своих письмах к правительству хан уверял в своей верности к России и настаивал на присылке ему военной помощи против Ирана. В одном из таких писем он писал: «...клянусь перед всемогущим и святым Аллахом, великим пророком Магомедом и святым его Кораном в том, что хочу и пребуду с потомками моими... и с подвластным моим народом в точном владении моим находящимся всероссийскому императорскому престолу верным подданным».

В ответ на это обращение при Екатерине II был организован знаменитый поход Зубова на Кавказ. Но, в этот раз кончина Екатерины II опять нарушила планы российского государства, так как Павел I отозвал экспедицию русской армии назад.

После смерти Екатерины II Мир-Мустафа хан обратился с такими же прошениями к

Павлу I. В 1797 г., сразу же после ухода русских войск из Азербайджана, Мир-Мустафа хан, опасаясь вторжения Ирана, отправил в Россию своего посла Мирза Магомед бека, который вел переговоры о принятии Талышского ханства под покровительство России. Наконец, посольство Мирзы Магомед бека в 1800 г. добилось успеха. Не находя никакого повода, чтобы «не удовлетворить его желание» и ради безопасности русской торговли на Каспийском море, русское правительство решило принять Талышское ханство под свое покровительство. Павел I направил с Мирза Магомед беком «собственноручным подписанием грамоту к означенному талышскому владельцу Мир-Мустафа хану». В результате в 1797-1801 гг. Талышское ханство было принято под протекторат России. Принятие покровительства выражалось в жалованной грамоте и не влекло за собой вмешательства России во внутренние дела ханства.

Александр I решил не ограничиваться тем, что некоторые ханы уже приняли покровительство России, он стремился завоевать и другие ханства, в первую очередь, Прикаспийских областей Ирана. В декабре 1801 г. на имя главнокомандующего на Кавказе генерала Кнорринга он писал: "содержа сношения с окрестными владельцами и народами, стараться приумножить число приверженцев России…»

В соответствии с этим рескриптом генерал Кнорринг провел в сентябре-декабре 1802 г. в г. Георгиевске, на Северном Кавказе, встречу царского командования с представителями Дагестана, где также принимали участие представители от двух ханств - Губинского и Талышского.

Несмотря на противодействия Ирана, четырехмесячные переговоры в Георгиевске завершились успешно и 26 декабря 1802 г. был подписан коллективный договор. Некоторые статьи договора были направлены против иранской угрозы, создавая в то же время благоприятные условия для развития торговли. Союзники должны были выполнять все требования договора под покровительством России. Они обязались быть всегда в согласии и дружбе, не нападать на территорию своих союзников. Все спорные вопросы и притязания владетелей должен был решать третейский суд. В договоре нашли отражение и важные экономические вопросы.

Значение Георгиевского договора было огромно. Он способствовал установлению

мирных условий жизни, на Южном Кавказе и содействовал дальнейшему усилению в этом регионе русской ориентации.

К 1810 году в российском руководстве созрела мысль о том, либо создать независимое буферное талышское государства между Ираном и Россией, либо дать независимость талышам в составе Российской империи. Об этом говорится в многочисленных письмах между Румянцевым и генералом Ратищевым. Так в письме Румянцева от 23 июня 1812 года говориться, что «получив донесение, коим изволите представить разные замечания касательно Талышинского ханства, Его величество Император указал мне сообщить вам, что добровольное вступление онаго ханства под покровительство России и оказанная оному защита в продолжении 20-ти лет побуждают Его Высочества желать, чтобы при негоциации с Персией употреблено было насильнейшее настояние, дабы под покровительством-же России устроить его независимость». Когда не прошло это предложение, тогда в декабре того года русский представитель предлагал властям Ирана создать независимое талышское государства как буфера между двумя империями. Как видно, русские власти до конца боролись за то, чтобы талыши объединились в независимое государство.

Но, увы, каджариты настоятельно были против таких предложений…

…В результате две русско-иранские войны начала века позволили Россию окончательно укрепляться на Кавказе и стать хозяйкой Каспийского моря. Гюлистанский (1813 г.) и Туркменчайский (1828 г.) мирные договора, подписанные с Ираном стали международно-правовыми актами, на основе которых Россия смогла присоединить к себе часть прикаспийских земель, в том числе северную часть Талыша. При этом в свете сегодняшней судьбы некоторых народов Южного Кавказа особенно следует отметить пятую статью Туркменчайского договора, где четко и ясно пишется: «Е.в. шах персидский, в доказательство искренней своей дружбы е.в. императору всероссийскому, настоящею статьею как от своего имени, так и от имени своих наследников и преемников персидского престола признает торжественно все земли и все острова, лежащие между пограничною чертою вышеозначенною и между хребтом Кавказских гор и Каспийским морем, как равно и всех кочующих и других народов, в тех странах обитающих, принадлежащими на вечные времена Российской империи».

При этом все почти представители российской власти особое значение в регионе придавали именно Талышу. Например, генерал Ртищев, кто подписал от имени России Гюлистанский мирный договор, придавал особенное значение именно этому приобретению. По его мнению, удержание под властью Россией крепости Ленкорани давало России возможность держать Персию, если не в повиновении, то в постоянном страхе. Кроме того, Ленкоранская пристань казалась генералу Ртищеву лучшею на всем западном побережье Каспия. Он полагал даже возможным и выгодным во всех отношениях перенести военный порт из Астрахани к талышинским берегам (Акты Кавказ. Археогр. Комиссии, V., с. 883). Надо отметить, что такое же значение придавали Талышу и иранские власти. Наследник иранского трона Аббас-Мирза, кто пользовался неограниченным доверием своего отца, предлагал генералу А.П. Ермолову купить у России Талышинское ханство…

Таким образом, совместными усилиями русских войск и хана Талыша, в первой трети XIX века северная часть Талыша вошла в состав России. Во многом это стало результатом дальновидной политики русских правителей, которые, в отличие от многих представителей политического класса России, четко и ясно понимал геополитические интересы своего государства и действовали в этом направлении решительным образом и без оглядки по сторонам. Благодаря именно такой политике, Россия стала великой державой на просторах евразийского континента на многие годы вперед…

Фармони Фахраддин Абосзода - один из лидеров Талышского Движения, главный редактор газеты «Толыш», кандидат философских наук, проживает в настоящее время в Санкт-Петербурге.