 АРМИНФОЦЕНТР:
Внешнеполитическая доктрина Армении (документ подготовлен Аналитическим Центром Национального Совета Западной Армении и Правительства Западной Армении в изгнании)
С момента очередного разделения Армении в истории 19–го века прошло 180 лет. На теории игры на межимпериалистических противоречиях здесь выросло целое поколение людей. С начала 20-го века сломалась, сложилась заново и несколько раз преобразилась система национальных приоритетов Армении. Раскрепостив исторические оценки, можно критиковать сегодняшние выводы, но время подводить некий итог с момента распада СССР. После распада СССР молодая армянская дипломатия опытом конструирования доктрин похвалиться не могла. Первые концептуальные построения в сфере внешней политики были по сути производными от той теоретической базы, которая имелась в наличии в Россия. Это было проще, поэтому идейный багаж всех внешнеполитических доктрин Армении представляет собой избранные советские идеи.
Прежде всего, речь идет о двух тезисах:
Первый тезис, обеспечение благоприятных международных условий для строительства демократии в Армении. Второй тезис продолжал логику «нового политического мышления» М.С. Горбачева, речь идет об идее общечеловеческих ценностей. Для нового политического мышления в СССР главной общечеловеческой ценностью было выживание, а в новом мышлении «по-армянски» место общечеловеческого интереса заняло построение олигархического мира из армян, постоянно проживавших в Армении. Полагалось, что эта цель достижима на основе солидарных усилий всех армянских структур. Из этого представления родилась идея «армянской солидарности», которая представлялась современной, и, по сути, естественным переосмыслением хорошо понятной концепции «пусть выживает сильнейший». Этот тезис – «пусть выживает сильнейший» – трактовался в Армении и в спюрке как учение о выживании в кризисе. Аналогично «армянская солидарность» рисовалась привлекательной гипотезой о том, как армяне станут вести себя солидарно, считаясь друг с другом, как и полагается умному этносу. Гипотеза о солидарных действиях была пропитана войной в Арцахе . Но однажды привыкнув воспринимать мир преимущественно через призму освободительной войны в Арцахе, руководители стали преувеличивать роль солидарности со спюрком, видя в нем инструмент обеспечения некой безопасности в неблагоприятном окружении. Идея неблагоприятного внешнего окружения ради построения государства была более прагматичной.
Последнее требовалось президентам для собственного выживания, минуя основные интересы армянского народа. Дипломатия начала 1990-х годов должна была решать сложнейшую задачу. Ей предстояло выстроить новую Армению, стараясь сводить к максимуму победы. При этом возникала трудная политико-психологическая проблема. Россия выступала в регионе в уникальном качестве основной силы, противостоящей пантюркизму. Простому армянину до сих пор привычно думать, что он живет с единственным другом в мире . Это есть важная составляющая самооценки армянской дипломатии. Ничего другого думать о своей стране граждане и политики новой Армении не могли. В политике молодой Армении старались вписаться некие лидеры со своей мессий . Ключевой линией поведения армянской дипломатии стало выравнивание своих позиций по международным вопросам с позицией России. Армянское руководство в течение 20 лет избегает ясно обозначать свои национальные интересы в сфере внешней политики, и постоянно отождествляя их с интересами России в целом. Москва настойчиво убеждает армянских партнеров, несмотря на их доверие признать, что без поддержки Российской Федерации Армения пропадет. Действия российской дипломатии в последнее десятилетие демонстрировали последовательную поддержку принципа «права наций на самоопределение», но применительно не ко всем ситуациям внутри бывшего СССР и за его пределами. Погруженная в военный конфликт, Армения не могла проводить активную внешнюю политику, она и не пыталась этого делать. Политики Армении не выразили беспокойства в связи с провозглашенной в сентябре 1993 г. американской концепцией «расширения демократии», но и приветствовали ее, ошибочно предположив, что реализация этой программы принесет ей непосредственную политическую пользу. Теоретически к таковым должна была относиться и Армения, хотя на деле фактически вся американская помощь демократии была адресована против любой политики, проводимый Россией в Закавказье.Такая политика способствовала полному разрушению экономических, культурных и иных связей закавказских государств с Москвой.Непосредственно Армения в результате реализации концепции «расширения демократии» не получила ничего. Характерно, что, льготную помощь западные страны не предоставили Армении. Финансово-экономическая помощь предоставлялась ей на обычных условиях. Началось формирование «квазисоюзнических» отношений между Арменией, Россией, Соединенными Штатами и ЕС. Страны нашего региона переориентировались в экономическом отношении на взаимодействие с Евросоюзом. Либо Армения должна была стать эффективным, в том числе военно-политическим, инструментом солидарных действий с Западом, либо ей требовалось ясно определить пределы сближения с ним. В первом случае, вероятно, надо было готовиться к совместным с НАТО действиям. Во втором – следовало сформулировать какие-то правила взаимодействия, которые были бы понятны и в НАТО, и в России. Армянские дипломаты продолжали участвовать в игре под названием „О многополярности как системе организации мира". Но при этом не ставилась под сомнение ориентация на Россию. Экономическое бедствие, кризис хозяйства, массовая эмиграция – все это связывалось с войной в Арцахе, а не с ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНОЙ АРМЕНИИ. Новизна ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЫ АРМЕНИИ состояла в переходе Армении к более активной защите своих интересов. Соединенные Штаты, как глобальный лидер, стремились навязать свой национальный интерес в качестве общемирового. Россия считала важным сопротивляться США, внимательно следя за тем, чтобы в ходе этого «перетягивания канатов» не выйти за рамки партнерства с Вашингтоном. Во внешней политике Армении отражается двойственность, заключенная в «избирательном партнерстве». Казалось, была найдена универсальная формула внешней политики. Она была одновременно прагматичной и принципиальной. Принципиальной – поскольку не ставила под сомнение вектор партнерства с Россией. Прагматичной – так как логика «избирательности» (сопротивления или партнерства) придавала политике необходимую гибкость. Армения принимала поддержку США и ЕС в одних ситуациях и уклонялась от их поддержки в других в пользу России, минуя свои интересы. За 20 лет армянские дипломаты научились только ждать. Кульминацией сближения Армении и России стала политика Путина, однако сближение не прибавило веса дипломатии Армении. Приход к власти Р.Кочаряна сразу выявил внутренние перемены, внешняя политика не изменилась, ссориться с кем-либо по крупному было не из-за чего, а повода по-крупному сотрудничать с кем-либо тоже не возникало. Следствием было нивелирование повестки дня армяно-азербайджанских переговоров, их переход из разряда экстраординарных в категорию привычных рабочих встреч, от которых не ждали эпохальных решений. Возник разрыв между инерцией ожиданий и будничностью принимавшихся решений. Американская администрация стала проводить менее рискованную политику, по всей видимости, сознавая затяжной характер дипломатической войны между Арменией и Азербайджаном. Во всяком случае, Вашингтон по отношению Армении и Азербайджана отказался принимать концепцию «смены режимов». Даже если американцы делали угрожающие заявления, то считали нужным оговаривать, что оказание давления на Армению не означает автоматически применение против нее каких-то санкции. На этом фоне в Армении стала складываться разнородная неформальная коалиция, члены которой не собирались сколько-нибудь активно противодействовать олигархическому доминированию. Это не есть коалиция действия, это есть своего рода коалиция пассивного неприятия, неповиновения, гражданского сопротивления – в той мере, в которой можно было говорить о гражданстве в «демократической» Армении – рыхлая и ситуативная коалиция уступает властям во всем. Но все-таки это и есть некое политическое образование, сгусток влияния, наличие которого психологически и политически ощутимо в Армении.
Оно создает иллюзорное ощущение ограниченности властей или, по крайней мере, преходящего характера олигархического всевластия. В Армении отсутствует потребность переоценки ценностей и в такой ситуации новая внешнеполитическая доктрина так и не появилась. Упущен шанс ясно сформулировать приоритеты Армении на региональном уровне. Более того, отказ от концепции был и первой «настоящей доктриной» в Армении. Армения не хочет никакой конфронтации, но "священный союз” с Россией – итог итогов. В.В. Путин сказал, что «священные союзы» не приемлемы, и это прозвучала как своеобразный отказ от наследия «армяно-русского братства». С приходом С.Саргсяна армянская внешнеполитическая доктрина свелась к экономической политике. Она свидетельствует о концептуальной незрелости отечественной дипломатии. Сегодня она не способна выдвигать построения, производящие впечатление на международную аудиторию и пригодные для их восприятия в качестве основы для содержательных внешнеполитических программ. В отличие от своих предшественниц, нынешняя доктрина Армении отражает если не возвращение, то возвратный поворот армянской элиты к мышлению узким категориями . Конечно, отношения с США и ЕС на деле остаются точкой отсчета эффективности практической дипломатии Армении. Но наряду с ними глобальные проблемы постепенно возвращают в лоно российского руководства. Оснований радоваться по этому поводу нет. Трудно не тревожиться о мере обеспеченности армянской внешней политики ресурсами, которые в норме могут потребоваться для проведения национальной глобальной политики – какой ее понимают отдельные личности. Анализ армянской политики в целом не позволяет говорить о смене приоритетов Армении. Россия остается главной темой размышлений армянских лидеров. Пафос согласия отражает желание Еревана восстановить утерянное уважения в рамках партнерского вектора отношений с Москвой. Выстраивать альтернативный вектор в региональной политике Армения, похоже, не собирается. Во всяком случае, при президентстве С.Саргсяна.
Аналитический центр Национального Совета Западной Армении и Правительства Западной Армении в изгнании (перевод опубликован в Юсисапайле)
|
