 АРМИНФОЦЕНТР:
Публикуем аналитическую статью-размышление обозревателя и комментатора Федора Лукьянова, которую приводит
News.am, со ссылкой на
английскую версию
сайта RIA Novosti.
Россия прикладывала согласованные усилия с осени 2010 г. для выхода из тупика в армяно-азербайджанских переговорах по поводу спорного
нагорно-карабахского региона.
Последняя встреча президентов Азербайджана, Армении и России в Казани в июне не дала никаких результатов. После переговоров Баку и Ереван предсказуемо обвинили другую сторону в том, что та стоит на пути соглашения, а президент Азербайджана Ильхам Алиев напомнил в который уже раз, что терпение Баку не безгранично и что война еще не закончилась. Комментаторы поспешили назвать посреднические усилия России провалом, некоторые из них с радостью, а другие с огорчением. Однако это несправедливо.
При президенте Дмитрии Медведеве Россия самостоятельно ищет решение проблемы, хотя и с одобрения Минской группы Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Это связано с тем, что другие члены группы не видят ни надежды на прогресс, ни какой-либо выгоды от активного участия в этом. Очевидно, Москва имеет бо́льшую заинтересованность в стабильности в регионе, чем Париж или Вашингтон. Призрак военного конфликта из-за Карабаха преследует переговорный процесс и ставит Москву в крайне трудное положение.
Россия имеет формальные обязательства перед Арменией как союзник в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и по двусторонним соглашениям, которые были продлены на неопределенное время в прошлом году. В случае возникновения военного конфликта между Арменией и Азербайджаном Россия вынуждена будет защищать Ереван для того, чтобы отстаивать свою репутацию как надежного покровителя. Тем не менее, Москва осознает растущую важность Азербайджана как ключевого игрока во всех энергетических и, следовательно, геополитических вопросах на Южном Кавказе и в Малой Азии. Россия просто не может позволить себе разрушить свои отношения с Баку. Иными словами, Москва должна любой ценой избегать того, чтобы принять чью-либо сторону.
В интересах России – делать так, чтобы стороны продолжали переговариваться (даже без результатов), и помогать поддерживать военное равновесие, которое само по себе способствует более прочному миру. С этой целью Россия продлила аренду своей военной базы в Гюмри в Армении до середины этого столетия, прежде всего, как противовес быстрому наращиванию военной мощи Азербайджаном, ставшему возможным благодаря его огромному превосходству с точки зрения ресурсов.
В ходе моего недавнего визита в Баку и Ереван я сам увидел, что поддержание равновесия является единственно возможной тактикой в данных обстоятельствах. Я не увидел никаких признаков того, что стороны готовы пойти на компромисс и сделать реальные уступки сверх словесных актов балансировки и отполированных заявлений. Однако это, наверное, сложно, так как затяжной конфликт научил обе стороны, какое значение имеют слова.
Для Азербайджана возвращение Карабаха стало почти национальным приоритетом, так же как Кашмир для Пакистана. Уверенность Азербайджана в себе растет в результате огромной прибыли от экспорта нефти и быстрого экономического развития, и он считает оккупацию части своей территории огромной исторической несправедливостью, которая должна быть исправлена всеми средствами. Это чувство усугубляется еще и подозрительным отношением к армянам в целом. Вместо того чтобы отступить по мере того, как события начала 1990-х уходят в прошлое, это чувство стало институционализированным.
Между тем, Армения вообще не доверяет Азербайджану. Ереван убежден, что любые стратегические уступки (в ходе переговоров стороны обсудили поэтапное возвращение Баку оккупированных районов, которые не были частью Нагорно-Карабахской автономной области) приведут к коллапсу его позиций и всей системы сдержек и противовесов, которая сложилась в спорном районе в 1990-е гг. Война будет неизбежна. Таким образом, Армения считает, что она не должна делать каких-либо уступок.
Уступки делает невозможными также тот факт, что лидеры обеих стран недостаточно сильны, чтобы рискнуть совершить такие непопулярные действия. Хотя Ильхам Алиев пользуется прочным положением в Азербайджане, у него нет авторитета его отца. Гейдар Алиев имел бы больше возможностей для маневра. Ситуация в Армении еще более сложна, потому что ее политическая среда более раздробленна. Есть много различных групп интересов, в том числе внешних (армянская Диаспора). Попытка пойти на компромисс может вызвать острый внутренний кризис, а потеря Нагорного Карабаха может привести к гражданской войне и краху армянского государства.
В этом контексте усилия России по укреплению статус-кво рациональны, и, по сути, им нет альтернативы на данный момент.
Стороны осознают риски, связанные с попыткой изменить статус-кво с помощью силы. Азербайджан, который, к счастью, инвестирует свою упавшую с неба нефтяную прибыль не только в военное строительство, но и в свои инфраструктуры и диверсификацию экономики, не будет ставить эти достижения под угрозу, если успех военных действий не будет гарантирован. Но он не может быть гарантирован в нынешних условиях. Армения еще больше заинтересована в сохранении статус-кво. Даже успешная война за Нагорный Карабах может ускорить экономическую катастрофу в Армении. Грузия, единственная страна, имеющая открытую границу с Арменией, уже во многом зависит от Азербайджана, и Баку может оказать давление на Тбилиси, чтобы тот помог устроить блокаду Армении.
Есть один фактор, который может резко изменить политический ландшафт. Я имею в виду мощный внешний шок, чьи последствия распространятся по всему региону. Это может быть крупный международный кризис, связанный с Ираном – соседом и Армении, и Азербайджана, который играет важную, хотя и весьма отличающуюся роль в обеих странах. Предположим, что США или Израиль решат, что нет больше времени, чтобы растрачивать, и Тегерану нельзя позволить разрабатывать ядерное оружие. Геополитическое влияние такого решения может ввергнуть все в смятение и создать почву для иного развития событий, особенно если учесть, что Иран имеет значительное азербайджанское меньшинство. Другая возможность – это распространение социальной и политической нестабильности из Северной Африки и с Ближнего Востока в страны, которые играют важную роль на Южном Кавказе,– в Иран и Турцию (что маловероятно) – либо крах режима Башара аль-Асада в Сирии. Последнее может привести к гражданской войне, которая приведет к увеличению нестабильности в регионе и вызовет поток армянских беженцев из Сирии. Эти сценарии могут казаться гипотетическими и даже надуманными, но, во всяком случае, последние несколько лет и месяцев должны были научить нас, что все возможно.
|
