 АРМИНФОЦЕНТР: Одним из наиболее существенных, хотя и наименее изученных явлений пост-советского периода армянской действительности следует признать формирование (в том числе и политическое) так называемой «новой» армянской Диаспоры.
При этом определение «новая» обусловлено не только хронологическими рамками возникновения этой группы (конец 80-х годов прошлого века), но и ее качественными характеристиками. О них и пойдет речь в данной статье.
Для начала отметим сходства и различия новой армянской диаспоры (здесь и далее позволю себе употреблять это определение уже без кавычек и заглавных букв, - А.В.) с основным, хотя и неоднородным массивом «старого Спюрка». Как и в начале XX века, первой и главной причиной исхода армянской нации стала геноцидальная политика титульного государства – сто лет назад это была Османская Турция, в начале XXI века – Советский Азербайджан. Как и век назад, политика физического истребления армян сопровождается экономическим, идеологическим, культурно-историческим и психологическим террором государства-агрессора. И так же, как Геноцид и государственный террор Турции способствовали ослаблению и уничтожению Первой армянской республики в 1920-м, так и век спустя официальная политика Азербайджана направлена на экономическое удушение, транспортную блокаду (в координации с той же Турцией и, отчасти, Грузией), и в конечном счете на подрыв и уничтожение армянской государственности. В то же время, слабость гражданского общества и неразвитость демократических институтов в современной Армении привели к установлению в стране авторитарно-монополистического режима, неспособного противостоять этим вызовам ни эффективной экономикой, ни разумной дипломатией, ни объединяющей идеологией.
В результате, одним из радикальных способов преодоления социально-экономического и ценностного кризиса нации вновь, как и век назад, стала массовая эмиграция населения. Первой волной этого исхода стало в 1988-1991 гг. бегство армян, живших в Баку, Сумгаите, Гандже и других городах Азербайджана, где на них велась настоящая охота. По крайней мере половина из них была эвакуирована в Армению, где, однако, из-за недавнего землетрясения, транспортно-энергетической блокады, распада СССР и начавшейся войны в Карабахе, а также из-за отсутствия политической воли и государственного мышления у новых властей, большинство беженцев не смогли адаптироваться и адсорбироваться на исторической Родине. Едва ли 10% от общего количества азербайджанских армян на сегодняшний день остались в Армении, в основном же эти городские жители и, как правило, высококвалифицированные специалисты уехали в Россию, Украину, Западную Европу и США.
Характерно, что последовавшие вскоре по их стопам граждане самой Армении объясняли свою эмиграцию почти теми же причинами, где главными назывались не экономические проблемы, а невозможность адаптироваться в новой и агрессивной реальности, отсутствие перспектив и «социальных лифтов», коррупция бюрократической машины, межличностные проблемы и насилие в армии, недоступность качественного образования для детей – то есть вопросы прежде всего социально-политического плана, характеризующие тотальный кризис системы управления государством. Но если в начале XX века последовавшая за Геноцидом массовая эмиграция армян и возникновение Диаспоры сопровождались крахом национального государства и созданием СССР, то в начале XXI века именно распад СССР и появление национального государства сопровождались массовой эмиграцией армян, уже сопоставимой с цифрами Геноцида. Эти обстоятельства привели к тому, что и церковь, и традиционные политические партии, взявшие на себя в прошлом веке «квази-государственные» функции по сплочению старой диаспоры за рубежом, ныне, при формальном наличии национального государства в Армении, оказались непригодны для этой роли, по крайней мере, для армянской диаспоры последних 20 лет.
Парадоксальным образом, эти сетевые структуры, приспособленные к жестким условиям выживания в неблагоприятой среде и с честью, хотя и с различной эффективностью, сохранявшие национальные ценности под ассимиляционным напором XX века, оказались не готовы к новой реальности XXI века, когда главным вызовом стало уже не этно-культурное самосохранение в экзистенциальном одиночестве глобализировавшегося мира, а сосуществование с новорожденным национальным государством, которое на каждом шагу с неуклюжестью невоспитанного ребенка разбивало хрупкие иллюзии и мифы, на которых десятилетиями держался каркас старого армянского Спюрка. Более того, традиционные политические партии, уходящие корнями в российскую социал-демократию XIX века, ничего не смогли противопоставить острому идейному кризису прежних ценностей, когда настал момент истины не для отпора "внешним врагам”, а для выбора между абстрактным патриотизмом и конкретным демократическим гуманизмом в отношениях с долгожданным собственным государством, проявившим с рождения всю дурную наследственность совкового тоталитаризма. Не найдя нравственного императива для правильной ориентации в изменившейся реальности, "старые” партии либо замкнулись в догматическом тупике "геттового” мышления, либо постарались примкнуть к той или иной местной "новой силе”, подменившей идеологию административным ресурсом власти и деньгами олигархов. Попутно в общество была вброшена надуманная и вредная дискуссия о мнимых противоречиях между либеральной демократией и национальным патриотизмом.
Что касается церкви, та, наоборот, отказалась от институционально присущего ей консерватизма и отстраненности, поддавшись мирским соблазнам и пойдя на сделки с властями по внешнеполитическим и внутренним вопросам, вроде оправдания первомартовских репрессий или благословения армяно-турецких протоколов.
В таких условиях стала формироваться эта неоднородная общность «нового спюрка», еще не определенная и не определившаяся, но уникальная по своему составу, культурно-образовательному уровню и интеллектуальному потенциалу. Главным ядром новой армянской диаспоры за последние 20 лет стал расточительно «экспортируемый» из Армении «средний класс»: инженерно-технические работники закрытых заводов и разоренных лабораторий, уникальные специалисты разрушенного ВПК, ученые и инженеры опустевших НИИ. Интеллектуальная эмиграция, ставшая основой научно-технологического рывка, например в Израиле, оказалась вышвырнутой за «ненадобностью» из Армении. Естественно, новая диаспора быстро и достаточно эффективно стала интегрироваться в новых странах. Так же естественно, вскоре она начала самоорганизовываться, причем как правило – и к глубокому сожалению – без помощи и участия «старого Спюрка», наблюдавшего за новоприбывшими с ревностью и раздражением. Между тем, новички быстро конвертировали уникальное советское образование и собственный экстремальный опыт в достижение впечатляющих успехов – от американской «Силиконовой долины» и вашингтонских «мозговых центров» до российских бирж и корпораций.
Таким образом, новая волна эмиграции собственными достижениями оказалась обязанной самой себе, сохранив интеллектуальную и финансовую независимость от партийных и прочих структур старой диаспоры. При этом новая диаспора сохранила пристальный, незашоренный и весьма пристрастный интерес к делам и событиям в самой Армении. Одной из главных причин – и вполне законных – стал феномен финансовых трансферов, т.е. денежной помощи, посылаемой ими оставшимся в Армении родственникам и близким. Эти трансферы, в иные годы превышающие официальный государственный бюджет Армении, стали и своеобразным инструментом влияния и несомненным правом диаспоры – особенно «новой» – на участие в политической жизни Армении, вплоть до принятия решений, как бы этому не противились власть предержащие. Технологическим орудием такого участия становятся множащиеся в диаспоре объединения, союзы, землячества, но главное – аналитические и информационные центры. И хотя нередко они создаются усилиями какого-либо богача при поддержке местных спецслужб или армянских посольств - для обслуживания собственных интересов и профанации реальной национально-просветительской работы, тем не менее есть блестящие примеры интеллектуальных и организационных структур новой армянской диаспоры, превосходящих по эффективности и качеству продукции любые потуги официальных армянских представительств, старых партийных органов Спюрка или новоиспеченных помпезных «союзов» очередного олигарха.
Надо ясно понимать, что истинный потенциал армянской диаспоры лучше нас самих понимают спецслужбы всего мира, не забывшие армянского участия и в деле спасения «большой тройки» на Тегеранской конференции 1943 года, и в добывании «атомного досье» для советского ядерного оружия в 50-е годы, и в Карибском кризисе, и в других случаях. Поэтому особенно ценным является наличие в новой диаспоре молодых патриотов, участвовавших в Карабахской войне и в гражданском движении 90-х, уехавших из-за невозможности найти применения своим талантам, но готовых при первой возможности помочь восстановлению демократии, свободы и независимости на Родине. Подобные примеры есть и в России, и в Западной Европе, и в США. Заслуживает внимания инициатива создания Правительства Западной Армении в изгнании, предпринимаемая армянами Франции. Серьезную работу проводят армянские эмигранты в Германии, создавшие Армянскую Ассамблею Европы. Особенно выделяется независимая группа молодых армянских профессионалов, объединенная в Армянский Политический Форум (Policy Forum Armenia), и возглавляемая Давидом Григоряном – специалистом по финансовой стратегии, бывшим участником самообороны Сюника в годы Карабахской войны, а ныне – ответственным сотрудником Международного Валютного Фонда в Вашингтоне. На фоне множества ангажированных и проплаченных «донорами» и посольствами разных стран неправительственных организаций, Армянский Политический Форум демонстративно независим и финансово (существует на средства участников), и интеллектуально. Публикации последних лет, в особенности «Армения-Диаспора: 20 лет после независимости» (Armenia-Diaspora Relations: 20 Years Since Independence, www.pf-armenia.org) являются особенно ценным и существенным вкладом в создание истории и анализ новой действительности, о которой мы попытались дать некоторое представление в данной статье. Именно интеллектуальная независимость и исключительный профессионализм этих молодых топ-менеджеров, помноженные на их патриотизм и искренность, снискали лучшим представителям новой армянской диаспоры, подобно АПФ, авторитет и доверие не только в лоббистских кругах политической элиты, но и в наиболее влиятельных экспертных организациях США и Западной Европы. Парадокс критического отношения интеллектульных лидеров новой диаспоры к правящему режиму Армении в действительности снимается их внутренней убежденностью и профессиональной убедительностью анализа, доказывающего неизбежность резких социально-политических реформ – безальтернативного выхода из нынешнего тотального кризиса 3-й армянской республики.
Подлинный патриотизм зряч и требователен, как истинная любовь. Возникновение и работа независимых национальных аналитических структур в таких центрах мировой политики и политологии как США, Франция и Германия дает надежду и уверенность в возможности формирования подлинно национальной и профессиональной политической элиты для будущего Армении. Причем ее очаги возникают там, куда эту новую элиту вытеснили из Армении за последние 20 лет, но она набирает опыта в лучших образовательных и профессиональных центрах мира – с тем, чтобы возвратиться и послужить Родине в час коренных преобразований и революционных реформ. И этот час близок.
Ара Варданян, антрополог, Аrmenia today
|
