АРМИНФОЦЕНТР: 

 "Российско-турецкая конференция в Москве 1921 года: известные и неизвестные страницы", седьмая часть которой "1921: почему турецкая делегация была обижена на руководство Советского Азербайджана?" была размещена на нашем сайте 17 октября 2011 года. (http://regnum.ru/news/1456624.html)

Турки всячески подталкивали азербайджанское руководство к идее вести независимую политику, однако после длительной беседы с М.Д.Гусейновым Юсуф Кемаль-бей окончательно разочаровался и осознал всю бесполезность своих дипломатических потуг (Письмо Б.Леграна Г.Чичерину и Г.Орджоникидзе. 29.06.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). 16 апреля во время встречи с М.Д.Гусейновым дипломатический представитель Турции в Баку Мемдух Шевкет-бей пытался убедить азербайджанскую сторону в том, что Азербайджан, как новообразованная страна с восточным менталитетом, должна иметь свою собственную позицию в отношениях с Турцией и предложил уже на днях открыть азербайджано-турецкую конференцию. Однако нарком М.Д.Гусейнов прервал его и указал, что не может допустить, чтобы взаимоотношения Азербайджана и Турции строились в другой плоскости, чем связи Анкары с Арменией или Грузией, а между Тифлисом и Эриванью действовал режим, отличающийся от традиционных контактов азербайджанцев с армянским или грузинским народами. В подтверждение своих слов он отметил, что в ближайшее время республики Южного Кавказа намерены объединить железные дороги, внешнюю торговлю и экономику. Это обстоятельство является главным аргументом в пользу того, как сказал М.Д.Гусейнов Мемдуху Шевкет-бею, что "Закавказские республики должны совместно заключить договор с Турцией". Негативная реакция посла Турции Мемдуха Шевкет-бея на такое неожиданное для турок заявление азербайджанского наркома не заставила себя ждать. Он подчеркнул, что турецкая делегация имеет полномочия на подписание договора лишь с Азербайджаном и Грузией, а на договор с Арменией этот мандат не распространяется. В пылу полемики М.Д.Гусейнов проявил даже излишнюю твердость и "посоветовал" турецкой делегации отправиться в Карс и вместе с Кязым Карабекир-пашой затребовать у своего правительства мандат на переговоры и полномочия на подписание договора с объединенными республиками Южного Кавказа (Телеграмма М.Д.Гусейнова Чичерину, Леграну, Орахелашвили и Мравьяну. Копия Орджоникидзе. 19.04.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).

По этому поводу 19 апреля М.Д.Гусейнов телеграфировал Г.Чичерину: "Сегодня я и Шахтахтинский беседовали с турками, которые, оказывается, остались нами очень недовольны за мое предложение говорить только о Закавказско-Турецкой конференции. После продолжительного обмена мнений турки согласились на Закавказскую-Турецкую конференцию с условием, чтобы совместно выработанные договоры подписывались отдельно с каждой республикой. Мы на это согласились. Турки настаивают местом конференции назначить Карс, мотивируя тем, что там им будет легче сноситься с Ангорой. Со стороны Азербайджана мы выразили согласие на Карс, ссылаясь в то же время на необходимость согласия Грузии и Армении. Думаем, что с принятием нового нашего условия, на Карс можно согласиться" (Телеграмма М.Д.Гусейнова Г.Чичерину. 19.04.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР). Текст этой телеграммы М.Д.Гусейнов одновременно направил в Тифлис - Г.Орджоникидзе и И.Орахелашвили, а также в Эривань - А.Мравьяну. В конце телеграммы М.Д.Гусейнов информировал Тифлис и Эривань о том, что 19 апреля в 23:00 турецкая делегация во главе с Юсуфом Кемаль-беем через Тифлис и Гюмри направилась в Карс (Телеграмма М.Д.Гусейнова Г.Орджоникидзе, И.Орахелашвили и А.Мравьяну. 19.04.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР). Как только турецкая делегация выехала из Баку, М.Д.Гусейнов телеграфировал Г.Чичерину и наркому иностранных дел Армении А.Бекзадяну, что ввиду общности интересов закавказских республик в деле установления прочных взаимоотношений с Турцией, необходимо предварительно собраться в Баку и обсудить скоординированные действия перед конференцией в Карсе. Свое мнение по данному вопросу он уже доложил Серго Орджоникидзе (Телеграмма М.Д.Гусейнова Г.Чичерину и А.Бекзадяну. Апрель, 1921 // Коллекция документов АПД УДП АР).

Вместо поощрения азербайджанских коллег за строгое следование сформулированной Москвой линии поведения с турками, в аппарате наркома Г.Чичерина не преминули возмутиться даже таким незначительным проявлением самостоятельности азербайджанского правительства, как предварительное согласие на проведение закавказско-турецкой конференции в Карсе. Полномочный представитель России на Кавказе Б.Легран отчитывал Н.Нариманова и М.Д.Гусейнова: "Хотя по существу Ваш ответ Ангорправительству вряд ли вызовет возражения со стороны остальных участников конференции, однако после нашего предварительного совещания в Баку мы могли ожидать, что Вы не будете изолированно выступать в таких вопросах и будете предварительно выяснять отношения других Республик для выработки совместного решения. Между прочим, я телеграммой №2289 вполне определенно просил Вас передать по проводу проект Вашего ответа. Вы же ставите нас всех перед совершившимся фактом - это совершенно недопустимо и я категорически прошу Вас не предпринимать в будущем таких шагов без ведома Полномочного представительства РСФСР" (Телеграмма Б.Леграна Н.Нариманову и М.Д.Гусейнову. Копия Чичерину и Орджоникидзе. 22.07.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).

Беспокойство в Анкаре вызывали также попытки Баку отсрочить под различными предлогами направление в Турцию своего дипломатического представителя. Турецкий дипломатический представитель в Азербайджане Мемдух Шевкет-бей неоднократно напоминал об этом М.Д.Гусейнову, однако в Баку явно не спешили решать этот вопрос. Такое поведение Баку порождало различные домыслы в Анкаре. Националистические круги объясняли это отсутствием самостоятельности и подлинной независимости Азербайджана, а также тем, как они утверждали, что все полномочия сконцентрированы в руках неазербайджанцев: "Если бы Азербайджан был независимым, его представитель давно был бы в Анкаре" (Доклад М.Мамедова М.Д.Гусейнову "Политика правительства Мустафа Кемаль паши и руководители этой политики". 29.05.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР).

Чтобы смягчить не ко времени возникшую напряженность, Н.Нариманов и М.Д.Гусейнов 23 апреля направили поздравительную телеграмму по случаю годовщины открытия Великого Национального Собрания Турции на имя Мустафы Кемаль-паши, Ахмед Мухтар-бея, Кязыма Карабекир-паши, Юсуф Кемаль-бея и представителя Турции в Баку Мемдуха Шевкет-бея. В ней говорилось: "Свободные рабочие и крестьяне Азербайджана посылают свой горячий привет правительству революционной Турции" (Газета "Коммунист", 1921, 26 апреля). Ирония состояла в том, что несколько дней до этого турки смогли воочию убедиться в Баку, насколько Азербайджан был "свободным", а приветы "горячими". В то же время, такая позиция Баку в отношении турецкой делегации несколько диссонировала с тем, как весной 1921 года, в разгар московских переговоров в столицу России регулярно поступала информация об усилении националистических настроений в Баку, т.е. Москва могла ожидать неожиданные для себя реверансы азербайджанцев в сторону турок (См. телеграмма Г.Орджоникидзе И.Сталину. 22.04.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).

Армяне, спокойно наблюдавшие за ходом переговоров в Москве, после подписания договора 16 марта стали активно подвергать ревизии его итоги. Так, некий житель Харькова, "рядовой коммунист Харданмарянц" отправил в начале апреля редактору газеты "Известия" Ю.Стеклову письмо, в котором выразил недовольство восточной политикой Советской России. Харданмарянц заявил, что ему "совершенно не понятна восточная политика, начиная с пресловутого съезда народов Востока с оригинальными выступлениями тов. Зиновьева, по настоящий день". Далее автор голословно высказывается о ряде "тяжелых, ничем не объяснимых ошибок, которые приведут к неминуемому краху этой политики". "Нам, рядовым коммунистам, знающим превосходно Восток, интересы и тенденции Турции, Грузии, Азербайджана и Армении, чрезвычайно важно уяснить себе действительное положение вещей, ибо брать на себя моральную ответственность за мир и политику, по нашему глубочайшему убеждению, в корне неправильную, мы не можем", - писал армянский коммунист, продолжая утверждать, что мирная политика в отношении Турции в корне ошибочна (Письмо рядового коммуниста Харданмарянца редактору газеты "Известия" Ю.Стеклову. Апрель, 1921 // Коллекция документов АВП РФ).

Прежде чем опубликовать это письмо в газете "Известия", Ю.Стеклов переправил его в НКИД. Ознакомившись с письмом, Г.Чичерин ответил, что "уже фамилия показывает, что автор армянин, и, очевидно, он довольно сильно проникнут армянским национализмом". Он посоветовал Ю.Стеклову не публиковать "эту статейку" ввиду сложившихся отношений между Турцией и Россией. К тому же в ней очень много неправильного, в частности, дан неточный анализ кемалистского движения. Г.Чичерин писал: "Кемалистское движение отличается тем, что в его лице выступила на сцену националистская и притом нажившаяся на войне турецкая мелкая буржуазия. Класс землевладельцев не играет роли у кемалистов, и все виднейшие кемалисты сами происходят из мелкой буржуазии или мелких чиновников. Это есть типичное восточное мелкобуржуазное национальное движение. Все выводы статейки Харданмарянца совершенно неверны и могут быть легко объяснимы ввиду его несомненной связи с армянскими националистами" (Письмо Г.Чичерина Ю.Стеклову. Апрель, 1921 // Коллекция документов АВП РФ).

Это было только начало. Через неделю в НКИД и ЦК РКП (б) поступило обширное заявление от главы армянской делегации на Московской конференции, народного комиссара иностранных дел Армении А.Бекзадяна. В заявлении осуждался "продажный (предательский) характер Московского договора в отношении национальных интересов Армении". Поводом для столь резкого заявления, по словам наркоминдела Армении А.Бекзадяна, послужило ознакомление армянской делегации с текстом самого договора, а также с протоколами заседаний конференции от 10, 12, 14 и 16 марта. Прежде всего, армянам не понравилась "уступка туркам за счет Советской Армении" крупных территорий. Они жаловались, что их не пустили участвовать на конференции и не прислушались к их голосу при обсуждении вопросов, которые касались непосредственно Армении. По мнению главы армянской делегации, в протоколах зафиксированы заявления турецкой делегации о насилиях, учинявшихся армянскими отрядами над мусульманами Закавказья в 1918 году, но российская сторона не представила в качестве контрдовода информацию о жертвах с армянской стороны в период 1914-1921 годов. Армян очень коробило, что турки часто выступали в роли покровителей и опекунов мусульманского населения Южного Кавказа. По их мнению, только Советская Россия имела право патронировать кавказских мусульман, и она не должна была уступать эту роль никому, особенно "идеологам полуфеодальной аристократии Востока и пантюркизма" (Заявление председателя армянской делегации на Московской конференции и Народного комиссара иностранных дел Армении А.Бекзадяна Г.Чичерину. 15.04.1921 // Коллекция документов АВП РФ).

В своем заявлении А.Бекзадян выдвинул серьезные претензии по вопросу о Нахичевани и Шарур-Даралагезе в их постановке на Московской конференции. Он пишет: "В вопросе о Нахичевани и Шаруро-Даралагезе российская делегация не проявила должной настойчивости в отстаивании своих позиций и позволила турецкой делегации выступать в роли покровительницы мусульман этого района, несмотря на то, что судьба Нахичевани и его района определялась декабрьской декларацией Азревкома и дополнительной январской декларацией Армревкома. В прениях по тому же Нахичеванскому вопросу турецкая делегация мотивировала создание автономной Нахичевани в указанных ею границах тем, что "этот вопрос является весьма важным для безопасности восточной границы Турции". Армянская делегация полагает, что ссылка турецкой делегации на возможную опасность для восточной границы Турции направлена была против Советской Армении, и это не было вовсе отпарировано русской делегацией с указанием на то, что у Советской Армении не может быть агрессивных намерений и цели по отношению к соседнему турецкому народу" (Заявление председателя армянской делегации на Московской конференции и Народного комиссара иностранных дел Армении А.Бекзадяна Г.Чичерину. 15.04.1921 // Коллекция документов АВП РФ). В заявлении подчеркивалось, что уступка туркам территорий нанесла армянскому народу и объявленному большевиками принципу самоопределения наций тяжелый удар. Армяне настаивали, что упорство, проявленное советской делегацией в Батумском вопросе, отнюдь не наблюдалось в армянском вопросе; в отношении тех или иных территорий отстаивались сюзеренитет Грузии и суверенные права Азербайджана, а вопрос Карса вообще не ставился на конференции.

Раздраженный письменным обращением А.Бекзадяна в ЦК РКП (б) и НКИД РСФСР Г.Чичерин обратился письмом 21 апреля полномочному представителю Армении в Советской России С.Тер-Габриэляну, в котором назвал бессмысленными ссылки А.Бекзадяна на протоколы политической комиссии Московской конференции, так как закулисные переговоры с турками "при содействии влиятельных товарищей" начались почти за две недели до начала работы политической комиссии. Наркоминдел писал, что армянские делегаты были в курсе этого процесса, о всех вопросах их делегация ставилась в известность, однако, пока шли переговоры, они ни разу не выступили с протестом. Совершенно не согласный с заявлением А.Бекзадяна Г.Чичерин настаивал на следующем: на московских переговорах уступки были взаимными; все уступки туркам были сделаны по решению ЦК РКП (б) и Бекзадян был информирован об этом (Письмо Г.Чичерина С.Тер-Габриэляну. 21.04.1921 // Коллекция документов АВП РФ).

Текст этого письма Г.Чичерин переслал телеграфом в Тифлис полпреду РСФСР одновременно в Грузии и Азербайджане Б.Леграну. В телеграмме наркоминдел сожалел, что А.Бекзадян сделал это заявление после отъезда из Москвы, от чего не удалось объяснить ему некоторые решающие моменты, связанные с ходом конференции. Г.Чичерина особенно сердило то, что письменное обращение Г.Бекзадяна явно рассчитано на то, чтобы переложить вину на российскую делегацию, а себя очистить от всякой ответственности (Телеграмма Г.Чичерина Б.Леграну. 22.04.1921//Коллекция документов АВП РФ). Г.Чичерин в письме В.Молотову настойчиво просил: "Убедительно просим Центральный Комитет категорически настоять, чтобы Кавказские Советские республики не обращались к Турции с требованием изменения установленной в Москве границы... Это, во-первых, ни в коем случае не будет принято Турцией, которая даже на Московскую границу (имеются ввиду границы между Турцией и союзными кавказскими республиками - Дж.Г.) согласилась лишь с большим трудом, и, во-вторых, это произведет самое ужасное впечатление в Турции, и они начнут смотреть на Московский договор, как на нечто крайне непрочное, как на клочок бумаги (Письмо Г.Чичерина В.Молотову. 29.05.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). После этого протестного письма А.Бекзадяна ЦК КП (б) Армении на пленуме 16 мая заслушал доклад наркома иностранных дел Армении об участии армянской делегации в русско-турецких переговорах и одобрил ее деятельность (Протокол №3 заседания пленума ЦК КП (б) Армении. 19.05.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).

В продолжение своей линии на пикирование с Москвой армянское правительство не спешило отзывать своих представителей из Нахичевани. Наркому иностранных дел Азербайджана М.Д.Гусейнову даже пришлось 13 июля обратиться А.Мравяну, сменившему на посту наркома иностранных дел Армении А.Бекзадяна и руководителю Кавбюро ЦК РКП (б) Серго Орджоникидзе с требованием, чтобы СНК Армении и другие правительственные органы отозвали своих людей из Нахичевани, как это предусмотрено положениями Московского договора. Он писал, что "некоторые товарищи из Эривани, видимо, слабо разбираются в создавшейся международной конъюнктуре и недостаточно ясно представляют себе нашу общую политику в Нахичеванском крае. Не только товарищи из СНК Армении, но и товарищи из центральных учреждений Армянской ССР, не учитывая всей сложности Нахичеванского вопроса и могущих возникнуть недоразумений между нами и турками на почве официально выражаемых претензий на Нахичеванский край со стороны учреждений Армении, слишком явно ведут себя в Нахичеванском крае, как будто Нахичеванский край не вышел из сферы Армянского Ревкома". Далее нарком иностранных дел Азербайджана сообщал, что "вряд ли можно рассчитывать, что такие действия некоторых товарищей ускользнут от зоркого внимания турецкого командования в пограничных районах и не вызовет с их стороны новых попыток претензий на Нахичеванский край под предлогом неисполнения Московского договора, а потому в наших общих интересах прошу Вас принять меры к немедленному устранению всего, что вызывает осложнения в Нахичеванском вопросе, и теперь или отозвать с территории Нахичеванского края всех товарищей, делегированных Совнаркомом Армении, или подчинить их общим директивам, диктуемым нашей общей политикой" (Телеграмма М.Д.Гусейнова А.Мравьяну и Г.Орджоникидзе. 13.07.1921 // Коллекция документов Коллекция документов РГАСПИ).

Несмотря на подписание Московского договора, Г.Чичерин, в прошлом царский дипломат, долгое время живший и работавший в Европе, никак не мог отказаться от политики раздела Турции. Российский историк П.Моисеев справедливо пишет, что Москва в отношении Турции строила фантастическую авантюру (П.П.Моисеев. Российско-турецкие отношения в период 1920-1939 гг.: Анализ научных публикаций с позиции нового мышления // Российско-турецкие отношения: история, современное состояние и перспективы. М., 2003, С.122). Например, месяц спустя после подписания договора с Турцией, а точнее 22 апреля 1921 года нарком иностранных дел РСФСР предлагал Центральному Комитету РКП (б) пообещать врангелевцам (развернувшим свой штаб в Стамбуле и расквартировавшимся в основном в районе Галлиполи на берегу Дарданелл - Дж.Г.) политическую амнистию и беспрепятственное возвращение домой, и с их помощью захватить Стамбул, но передать его не кемалистам, а организованным и вооруженным под руководством России левым рабочим элементам (Р.Казанджян. Большевики и младотурки. Новые документы о российско-турецких отношениях (1920-1922). М., 1996, С.12-13). Такие предложения, по сути, были продолжением в новых политических условиях подписанного Россией, Англией и Францией в марте-апреле 1915 года секретного договора, предусматривавшего передачу Стамбула и Проливов России (См.:Раздел Ирана и Европейской Турции. Из брошюры Сеймура Кокса "Секретные договоры и соглашения 1918 г. // Коллекция документов ГА АР).

После Московского договора Советская Россия и правительство Кемаля Ататюрка предприняли практические шаги для скорейшего подписания аналогичного договора с советскими республиками Южного Кавказа. О перипетиях подготовки и проведения Карсской конференции (октябрь 1921 г.), которая завершила правовое оформление отношений между новой Турцией и советскими республиками Южного Кавказа, пойдет речь в следующих публикациях.